"Василий Шукшин. Одни" - читать интересную книгу автора

заявляясь домой. Потом пришел, повесил на стенку новую балалайку и сел за
работу. Больше Марфа никогда не касалась балалайки. Но за Антипом следила
внимательно: не засиживалась у соседей подолгу, вообще старалась не
отлучаться из дому. Знала: только она за порог, Антип снимает балалайку и
играет - не работает.
Как-то раз осенним вечером сидели они - Антип в своем уголке, Марфа у
стола с вязаньем.
Молчали.
Во дворе слякотно, дождик идет. В доме тепло, уютно. Антип молоточком
заколачивает в хомут медные гвоздочки: тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук...
Отложила Марфа вязанье, о чем-то задумалась, глядя в окно.
Тук-тук, тук-тук,- постукивает Антип. И еще тикают ходики, причем как-то
так, что кажется, что они вот-вот остановятся. А они не останавливаются. В
окна мягко и глуховато сыплет горстями дождь.
- Чего пригорюнилась, Марфынька? - спросил Антип.- Все думаешь, как
деньжат побольше скопить?
Марфа молчит, смотрит задумчиво в окно. Антип глянул на нее.
- Помирать скоро будем, так что думай не думай. Думай не думай - сто
рублей не деньги.- Антип любил поговорить, когда работал.- Я вот всю жизнь
думал и выдумал себе геморрой. Работал! А спроси: чего хорошего видел? Да
ничего. Люди хоть сражались, восстания разные поднимали, в гражданской
участвовали, в Отечественной... Хоть уж погибали, так героически. А тут -
как сел с тринадцати годков, так и сижу - скоро семисят будет. Вот какой
терпеливый! Теперь: за что я, спрашивается, работал? Насчет денег никогда
не жадничал, мне плевать на них. В большие люди тоже не вышел. И
специальность моя скоро отойдет даже: не нужны будут шорники. Для чего же,
спрашивается, мне жизнь была дадена?
- Для детей,- серьезно сказала Марфа.
Антип не ждал, что она поддержит разговор. Обычно она обрывала его
болтовню каким-нибудь обидным замечанием.
- Для детей? - Антип оживился.- С одной стороны, правильно, конечно, а с
другой - нет, неправильно.
- С какой стороны неправильно?
- С той, что не только для детей надо жить. Надо и самим для себя немножко.
- А чего бы ты для себя-то делал?
Антип не сразу нашелся, что ответить на это.
- Как это "чего"? Нашел бы чего... Я, может, в музыканты бы двинул.
Приезжал ведь тогда человек из города, говорил, что я самородок. А
самородок - это кусок золота, это редкость, я так понимаю. Сейчас я кто?
Обыкновенный шорник, а был бы, может...
- Перестань уж!.. - Марфа махнула рукой. - Завел - противно слушать.
- Значит, не понимаешь,- вздохнул Антип.
Некоторое время молчали.
Марфа вдруг всплакнула. Вытерла платочком слезы и сказала:
- Разлетелись наши детушки по всему белу свету.
- Что же им, около тебя сидеть всю жизнь? - заметил Антип.
- Хватит стучать-то! - сказала вдруг Марфа.- Давай посидим, поговорим про
детей.
Антип усмехнулся, отложил молоток.
- Сдаешь, Марфа,- весело сказал он.- А хочешь, я тебе сыграю, развею