"Василий Шукшин. Любавины" - читать интересную книгу автора

Тогда Сергей Федорыч среди бела дня скинул штаны, похлопал себя по заду и
говорит:
- Напускай скорей... вот сюда.
После этого два дня гулял по деревне и всем говорил:
- У него язык не повернулся колдовать - до того она у меня красивая.
Степанида в старости сделалась сухой, жилистой и тоже шумливой. Только
глаза сохранила прежние - веселые, живые и умные.
Ругались они с мужем почти каждый день. Начинал обычно Сергей Федорыч.
- Всю свою дорогую молодость я с тобой загубил! - горько заявлял он.
Степанида, подбоченившись, отвечала:
- Никогда-то я тебя не любила, петух красный. Ни вот столечко не любила, -
она показывала ему кончик мизинца.
Сергей Федорыч растерянно моргал глазами:
- Врешь, куделька, любила. Шибко даже любила.
Степанида, запрокинув назад сухую сорочью голову, смеялась - искренне и
непонятно.
- Любила, да не тебя, а другого. Эх ты... обманутый ты на всю жизнь
человек!
Сергея Федорыча как ветром сдувало с места. Он прыгал по избе, кричал,
срываясь на визг:
- Да любила же, кукла ты морская! Я же все помню! Помню же...
- Что ты помнишь?
- Все. Ночи всякие помню.
- А я другие ноченьки помню, - вздыхала Степанида. - Какие ноченьки,
ночушки милые!.. Заря, как кровь молодая... А за рекой соловей
насвистывает, так насвистывает - аж сердце заходится. И вся земля
потихоньку стонет от радости. Не с тобой это было, Сереженька, не серчай.
Сергей Федорыч лохматил маленькой крепкой рукой не по возрасту буйный
красный хохол на голове - смотрел на жену тревожно. Не верил.
А Степанида продолжала вспоминать дорогое сердцу времечко:
- А как к свету ближе, станет кругом тихо-тихо: лист упадет на воду -
слышно. Похолодает...
Сергей Федорыч начинал нервно гладить ладонью себя по колену. Пробовал
снисходительно улыбнуться - получалось жалко. В глазах накипали едкие
слезы. Он весь съеживался и, болезненно сморщившись, говорил быстро,
негромко:
- Дура, дура... Кхах! Вот дура-то! Выдумывает - сидит что ни попади. Ну
зачем ты так? - он сморкался в платок, возился на стуле, доставал кисет. -
Она думает: мне это горе...
Степанида подходила к мужу, небольно шлепала его по круглому упрямому
затылку:
- Притих?
У них было одиннадцать детей.
Два старших сына погибли в империалистической, в шестнадцатом году, одного
зашибло лесиной, когда готовили плоты по весне. Один служил в городе
милиционером. До последнего времени он часто приезжал к родителям в гости.
Когда появлялся в деревне - крупный, красивый, спокойный, - у стариков
наступал светлый праздник. Они гордились сыном.
С утра до ночи хлопотали, счастливые, - старались, чтоб все было, как у
добрых людей. Собирали "вечер".