"Борис Штерн. Эфиоп, или Последний из КГБ (Книга 2)" - читать интересную книгу автора

- И все-таки тебе надо отдохнуть в Италии, - уже не вопросительно
сказал нгусе-негус, обходя бахчисарайскую колонку. - Там недавно объявился
какой-то Benvenouto Moussolini *.
______________
* Бенвенуто Муссолини (офир.). Регент ошибся: Беиито. (Прим. авт.)

В последние дни Фитаурари раздумывал о новоявленном фаши Муссолини,
который недавно дорвался до власти в Италии. Фаши, фашист - это слово было
еще непривычным. Кто он, этот Муссолини? Расист. Крутой негрофоб. Из
интеллигентной семьи: мать - учительница итальянского языка, отец - юрист,
адвокат. Следует ли его убить? Будущий властитель Офира мог бы сказать
Гамилькару, что он против террора. Вообще-то, политиков лучше всего убивать,
когда они еще неизвестны, еще не у власти, еще не вышли из колыбельки. Но
можно убить и при власти. Сейчас убивать Муссолини не следует. Надо его
пощупать. Надо присмотреться, подумать. Убивать - последнее дело. И не
потому, что придет другой, еще худший Муссолини - нет, может, придет и
получше; но культурку в Африке надо поднимать, надо делать из Эфиопии
африканскую Швейцарию, а то одни эфиопы вокруг, со своей кровной местью,
неравенством женщин и священным джихадом. Как говорится: эфиоп твою мать! В
этом смысле негус Фитаурари не любил эфиопов, ох, не любил! Нужна
долгосрочная программа, нужен "шум-шир"; новый Pohouyam * должен провести
шум-шир, назначая своих и отстраняя неугодных от власти. Попросту шухер,
по-русски. Сейчас он раздумывал: в какую сторону применить шум-шир к
Гамилькару: отдых в Италии - это повышение или разжалование?
______________
* "Назначенный-разжалованный" (офир.).

Гамилькар все понимал. Отдых в Италии ему не нравился, знает он эти
отдыхи. Ему не хотелось щупать Муссолини. Ему уже не хотелось лезть в
политику. Он уже не любит плоскодонную Люську, он уже объял необъятное, у
него была графиня Узейро. В конце концов, какая разница, какого цвета
ягодицы у любимой женщины - черно-фиолетовые, как немецкий золингеновый
чугун, или бело-розовые, как зефир? Гамилькар не хочет власти, он не хочет
быть мужем будущей Pohouy... ее титул даже произнести трудно. Негус все
понял.
- Ты нам не ответил: кто это? - опять спросил нгусе-негус. Сашко
испуганно спрятался за спину Гамилькара, из-за спины торчал лишь германский
аккордеон.
- Выдай что-нибудь, Сашко, - сказал Гамилькар. Сашко тут же выдал:

Эх, курочки,
Эх, уточки!
Эх, шуточки,
Прибауточки!


Эх, курочки
В закоулочке!
Эх, уточки
В переулочке!