"Борис Штерн. Кто там?" - читать интересную книгу автора

этакую латанную торбу, завязанную узлом, а редакция опубликовала этот
парадокс в апрельском номере журнала в разделе "Физики шутят".
- Но всем известно, что в основе всякой шутки... - осторожно добавил
мальчишка, поглядывая в сторону медицинского консилиума.
- Более того... - уже смелее продолжал мальчик, убедившись, что его
пока еще не волокут в психушку, потому что не догадываются, к чему он
клонит. - Более того, сам высокоуважаемый мэтр Кури-Цын-Сан из
Диффузионно-гражданского колледжа... - хитрый мальчишка сделал реверанс в
сторону насторожившихся яйцеголовых экспертов, а те, услыхав имя своего
великого соотечественника, милостиво кивнули. - Более того, сам
достопочтенный мэтр Кури-Цын-Сан на смертном одре обратил свое милостивое
внимание на нестандартные уравнения Дюр-Алюминера и тоже в шутку
предположил, что время в виде веревки, завязанной бантиком, может очень
легко и естественным образом саморазвязываться и начинать существование в
чистом виде само по себе, не имея к торбообразному пространству никакого
отношения.
Мальчик был прав, и эксперты, хочешь не хочешь, опять с согласием
кивнули.
- Что же из всего этого следует? - продолжал мальчик, обращаясь уже
прямо к правительственной комиссии. Его голос крепчал, приобретал мужскую
бархатистость.
- А это мы должны у вас спросить! - сердито отвечал Министр
Окружающей Среды.
И мальчик из Барнаула, стуча мелом, стал набрасывать на железной
крышке черного ящика уравнения Дюр-Алюминера, выводя из них частный случай
Кури-Цын-Сана и рисуя сбоку векторный график, в самом деле напоминающий
веревку с петлей. Рядом он набросал нечто, похожее на мешок с мукой, и,
пользуясь замешательством разношерстных членов правительственной комиссии,
исчертил бока черного ящика (ящик был выкрашен в синий цвет) белыми
двенадцатиярусными стаями интегралов, диковинных букв и обозначений - эти
стаи проплывали перед обалдевшими членами комиссии навстречу гибели под
мокрой тряпкой, но за ними появлялись все новые и новые альфы, омеги,
иероглифы, мелькнуло мистическое число 666 с восемьюдесятью пятью нулями,
потом опять по синему морю поплыли гуси, лебеди и белые пароходы
интегралов, дифференциалов, радикалов и консерваторов...
Мальчишка при этом поясняюще бормотал, что "Е равное эмцеквадрату в
десятой степени справедливо только для сомнительного сомножества
подпространств одиннадцатимерной шкалы Римана-Лобачевского, а дальше надо
что-то придумывать..." или "как видите, получилось красивенькое уравнение
- природа-матушка любит симметрию". Или "Теперь поехали дальше... ну вы
меня понимаете, да?"
Наконец мальчишка умножил в уме все написанное на фундаментальную
постоянную Планка (6,626176 х 10-34 Дж-с), поставил знак равенства (=),
тщательно все стер, нарисовал на крышке ящика огромную прописную
ученическую букву "Д" и обвел ее ромбом.
Получилось вот что:

[Рис. 1]

Мальчик подул на пальцы, очищая их от мела и дожидаясь вопросов, но