"Борис Самуилович Штейн. Донный лед " - читать интересную книгу автора

возле стенки, и долго не могла уснуть. Ее мутило.
Под утро только уснула. Когда проснулась, Толика уже не было. Фиса
привела себя в порядок и пошла к начальнику.
Начальник был свеж, энергичен и подтянут. Его светлая челка приятно
пушилась - наверное, вчера он помыл голову.
- Места мастера у нас пока что нет, - сказал он, - но нам нужен
заведующий перевалочной базой на Джигитке. Наш пропился и проворовался, мы
увольняем его, и прокуратура ждет приемо-сдаточного акта с указанием
недостачи.
Фиса поежилась.
- ...Так что принимай, как следует все считай до винтика, и чтоб без
компромиссов.
Тут Фису немного даже передернуло, тонкие губы ее скривились, и от них
отлетел неслышный шепот:
- Козел...
- Что? - переспросил начальник. - Не согласна?
И, заглянув в Фисины глаза, прочел в них холодную враждебность.
- Не подходит, что ли?
- Почему? - Фиса пожала плечами. - Подходит... Без компромиссов
приму, - добавила она с ожесточением.
Ожесточение. К сожалению, с этого началась ее самостоятельная жизнь.


ВАГОНЧИК СЕНИ КУЛИКОВА

Сеня Куликов сидел за столом и наклеивал профсоюзные марки. Стол был
завален, папками, тетрадками и отдельными листочками с заявлениями членов
профсоюза. В основном заявления касались очереди на квартиру, очереди на
машину и очереди на покупку ковров. К концу второго года стройки обострилась
проблема реализации заработанных денег. И Сеня, как председатель месткома,
оказался, так сказать, в центре проблемы.
Сеня был неаккуратным человеком. Вместе с тем он обладал какой-то
сверхъестественной памятью, даже, скорее, не памятью, а чутьем, и только это
невероятное чутье помогало ему отыскивать среди бумажного хаоса нужный
документ.
Было тепло и уютно. Тепло создавала электроводяная отопительная
система, уют, - кто его знает, откуда взялось ощущение уюта? Может быть, как
раз от тепла (а на улице стужа!), может быть, оттого, что мерцал шкалой
профсоюзный приемник "Сириус" и знакомый голос пел знакомую песню "Где ж ты,
моя сероглазая, где, в Вологде, где, где, где, в Вологде, где, в доме, где
большой палисад..." (любимая, между прочим, песня; Сеня, когда играл в
шахматы, всегда напевал ее дурным голосом и на не очень похожий мотив),
может быть, просто оттого было уютно, что вот сидит человек, наклеивает
марки и никто ему не мешает.
Сеня наклеивал марки и от усердия трогательно морщил нос.
В дверь постучали.
Сеня встал.
Он встал и пригладил взъерошенные волосы. На Сене были тренинги
хлопчатобумажные из орсовского универмага и давно не стиранная вытянутая
майка. При невысоком росте и нешироких плечах у Сени был ясна обозначенный