"Адин Штейнзальц, Амос Функенштейн. Социология невежества" - читать интересную книгу автора

не прогрессировало, углубляясь в процессе обучения от этапа к этапу.
Примером сознательного "педагогического невежества" может послужить
преподавание математики на определенных этапах обучения вниманию учеников не
предлагают полноценные математические доказательства. Для достижения
педагогических целей такие доказательства следует пропустить и не
углубляться в тонкости существующих принципов математического вывода.
Причина для подобного рода невежества имеется, например, и в сфере
судопроизводства. Это то невежество, в котором должен пребывать присяжный
заседатель. Всюду, где существует соответствующая судебная практика,
присяжному заседателю рекомендуют воздерживаться от чтения газет, чтобы быть
свободным от чужого мнения о деле. Мало того, кое-где бытует убеждение в
том, что присяжный заседатель не должен хорошо разбираться в
законодательстве, поскольку предполагается, что знание законов не столь
способствует принятию решения, как намеренное невежество. Иными словами,
присяжному поверенному надлежит установить истинность или ложность
предъявленных ему фактов, а не пускаться в рассуждения о характере и
юридических последствиях этих фактов.
Точно так же практикуется намеренное невежество в тех случаях, когда
требуется, чтобы свидетель ничего не знал о показаниях других свидетелей;
очевидно, что здесь мы имеем дело с сознательным сокрытием информации, хотя
сокрытие это носит лишь методологический характер, облегчая выяснение
обстоятельств дела. В более широком смысле такое сохранение тайны является
техническим приемом некоторых жанров литературы и театра, в той мере, в
какой знание читателем или зрителем сюжетной развязки наносит ущерб
эстетическому восприятию художественного произведения. Стало быть, и в этом
случае имеет место процесс намеренного утаивания с целью создания
невежества, процесс, который в любом случае следует охарактеризовать как
положительный. То есть в этих случаях речь идет не о постоянном,
сохраняющемся как можно дольше невежестве, а о неком воспитательном
процессе, во время которого шаг за шагом приподнимаются покровы тайны и
увеличивается знание. Вместе с тем, также и в основе этого процесса лежит
хорошо продуманная, расчетливая и запланированная политика утаивания
соответствующих сведений, преследующая воспитательные, художественные или
юридические цели ради достижения определенных результатов
Что касается нашего примера, в котором сохранение в тайне сюжетной
развязки преподносится как идеал занимательности, то следует обратить
внимание на социальную обусловленность этого явления. Как известно,
удовольствие, которое древний эллин получал от трагедии, совершенно не
требовало неведения им перипетий сюжета. Он прекрасно знал сюжет, а
удовольствие получал от самого зрелища. Лишь в новую эпоху, благодаря
социальным причинам, которые связаны с развитием общественных идеалов,
возник новый идеал или новый тип эстетического наслаждения, ставящий во
главу угла динамику развертывания действия во времени.
Наряду с этими разновидностями невежества, возникшего благодаря
запланированному дефициту знания, существует еще такое знание, доступ к
которому совершенно открыт, но общество или определенные общественные
институты объявляют это знание вредным или неуместным.
Возьмем, например, астрологию. В древности, а также в средние века,
астрология считалась наукой, то есть была признана релевантным знанием для
тех, кто занимается ею профессионально. Астрология являлась вполне уместным