"Гюнтер Штайн. Ультиматум (Роман и повесть) " - читать интересную книгу автора

Когда Бродский подошел к ним, радист вдруг перестал писать.
- Прекратили... - Он потряс наушники, покрутил ручку рации.
- Попробуйте вызвать их еще раз, - глухим голосом приказал Ахвледиани.
- "Тополь"! - заговорил радист. - "Тополь"! Я - "Береза". Я - "Береза".
Слушаю вас. Прием... Прием...
Бродский и Ахвледиани приникли к наушникам, в которых, кроме писка и
помех, ничего нельзя было услышать.
Пожав плечами, радист положил карандаш на место и сказал:
- "Тополь" не отвечает.
Ахвледиани молча прочел текст, который сержант уже успел записать.
"Возвращаемся через четыре часа..." Теперь уже осталось два часа.
"Приблизительно двадцать километров восточнее..." Он отдал сержанту записку
и вместе с Бродским вернулся к себе.
- "Тополь", "Тополь"... Я - "Береза"... Отвечайте, как меня слышите?
Прием... - долго еще доносилось из соседней комнаты.
"Двадцать километров восточнее чего?" - думал Ахвледиани.
Бродский тем временем отыскал на карте Медвежий лес. Он положил
карандаш острием вправо и сказал:
- В двадцати километрах восточнее назначенного места уже нет линии
фронта.
- Когда группа отходила, там уже был тыл.
- Значит, Медвежий лес как исходная точка отпадает, ее мы должны искать
юго-западнее.
Ахвледиани взял циркуль и обвел все населенные пункты, расположенные
неподалеку от линии фронта. Потом побежал посоветоваться с начальником
штаба. Вернулся он расстроенным.
Бродский все еще стоял у карты.
- Все возможные точки пересечения находятся очень далеко либо от линии
фронта, либо от Медвежьего леса. Твои немцы не смогут за такое короткое
время пройти пешком это расстояние.
- Группу возглавляет Эрнст Тельген, а он тертый калач. - Ахвледиани
попробовал вернуть утраченное настроение.
- Ну? - удивился Бродский, пряча улыбку в серых глазах.
- Очень просто: он мог достать машину. Этот все сделает и еще вернется
со щитом.
Они обсудили возможные варианты, но не смогли прийти ни к какому
решению. Особенно тревожило Ахвледиани то, что радиопередача внезапно
прервалась и группа на связь больше не вышла.
- Поеду в дивизию, - решил он наконец.
- Я с тобой.
Ахвледиани все время торопил шофера, но дорога была забита машинами с
незажженными фарами, в колоннах едущими на запад. Артиллерия,
бронетранспортеры, машины с боеприпасами, танки Т-34 забили всю дорогу, и
старенькой легковушке майора то и дело приходилось объезжать их по
засыпанному снегом полю. Когда сквозь разрывы в облаках выглядывала луна,
было видно, что поток машин, двигавшийся между холмами по заснеженной
равнине, тянется до самого горизонта.
Погруженный в свои мысли, Зураб Ахвледиани молчал, но его молчание
нисколько не обижало Бродского. Они были друзьями еще со студенческой
скамьи, всегда делили друг с другом и горести и радости, и ни одному из них