"Гюнтер Штайн. Ультиматум (Роман и повесть) " - читать интересную книгу автора

над Кнопкой, коротконогим часовщиком из Цвиккау. И без того взвинченный,
саксонец сегодня на все шутки реагировал раздраженнее, чем обычно; ему еще
предстояло работать на рации, оставленной Фундингером.
"Гейнца нет, так я и знал, - думал Эрнст Тельген, идя во главе
группы. - И зачем только я позволил втянуть себя в эту рискованную затею в
Корсуне? Сколько же человек останется в моей группе, когда мне надо будет
докладывать Зурабу? Гейнца уже нет. На участке, где мы намереваемся перейти
линию фронта, красноармейцы ничего об этом не знают и запросто примут нас за
фашистов".
Оп внимательно всматривался в даль, хотя знал, что преследовавшие их
фашисты должны находиться далеко. До линии фронта оставалось еще часа три
ходьбы, а они уже и так запаздывали на целых четыре часа. Чтобы убедиться в
этом, Эрнсту не нужна была карта. Не один день просидели они с майором
Ахвледиани, под началом которого он находился, над картой, продумывая
всевозможные, даже самые маловероятные варианты; запоминали, как проходят
улицы, измеряли расстояние между населенными пунктами, уточняли расположение
немецких военных комендатур и численность расположенных в Корсуне немецких
войск; старались разработать все необходимые меры на случай, если возникнет
неожиданная ситуация, чтобы их пропагандистская группа по мере надобности
могла быстро уйти от преследования и, самое главное, не обнаруживая себя,
выполнила бы поставленное ей задание. Думали, все было предусмотрено, но
оказалось - не все. Задание они, конечно, выполнили: распространили
обращение Национального комитета "Свободная Германия". Но какой ценой!
Они быстро шли то по полям, то через полностью разрушенные села, мимо
обгоревших танков, мимо солдатского кладбища, судя по крестам - немецкого.
Эрнст, шедший впереди, обернулся к товарищам. Подбодрил окликом Ханнеса
и Кнопку, плетущихся позади. Он еще раз обдумал все, что произошло за
последние дни. Вообще-то, дела шли хорошо. Действовать они начали в ночь,
когда получили оружие, документы, соответствующее снаряжение и пароли -
русские и немецкие. По-пластунски они проползли по ничейной земле. Немецкий
часовой браво отрапортовал мнимому начальнику разведдозора, грудь которого
украшал Рыцарский крест.
Перейдя линию фронта, они направились, обходя опасные участки, к
городку. С улыбкой вспомнил Эрнст группу полевых жандармов, которые, ничего
не подозревая, снабдили его отряд сигаретами. Украинский товарищ, с которым
они установили связь в городе, был на удивление похож на его отца.
Воспоминания увели Эрнста Тельгена в далекое прошлое. Мысленно он
увидел себя одиннадцатилетним мальчишкой, сидящим в переполненном зале в
Хеннигсдорфе, отца, невысокого и плотного, стоящего на помосте. Такими же
крепкими мальчиками представлял себе русских и Эрнст. То, что рассказывал
отец о новой России, глубоко запало в душу сыну. Отец погиб от рук
полицейских. "Сынок, - часто говорила потом Эрнсту мать, - когда ты
вырастешь, мы с тобой поедем к папиным товарищам, в Россию!" Не как друг
пришел он к русским в сорок первом году. Он пришел вооруженным солдатом
армии, выступившей в поход против того, за что отдал жизнь его отец. Стыд
сжигал Эрнста, пока он сражался под немецким флагом. И только теперь он
чувствовал себя действительно среди друзей своего отца.
Эрнст невольно прибавил шагу. Обледенелой дороге, освещенной лунным
светом, казалось, не было конца. Ахвледиани, конечно, ждет их сейчас на
условленном месте в Медвежьем лесу. Все их там ждут: и радисты, и шоферы, и