"А.Шишов. Минин и Пожарский " - читать интересную книгу автора

Борису Годунову. Он ясно видел бедственное положение Русского государства и,
как многие люди того времени, связывал это с правящей верхушкой. Тем не
менее Пожарский был готов защищать власть царя Бориса, занявшего российский
трон в силу земского избрания, считая его власть законной. Служение
московскому "законному" царю было для Дмитрия Михайловича служением
Российскому государству, русскому народу.
В то время когда Пожарский начинал свою ратную службу, Кузьма Минин был
уже немолодым человеком, много старше князя Дмитрия. Полное его имя - Кузьма
Минич (Минин сын) Захарьев-Сухорук. Дата рождения его неизвестна. Проживал
Минин в нижнем торговом посаде Нижнего Новгорода и слыл небогатым человеком.
Занимался мелкой торговлей - продавал мясо и рыбу. Как и его будущий боевой
соратник, являлся убежденным патриотом, выразителем русского народного
характера и беды Родины воспринимал всем сердцем, за что и уважали Кузьму
нижегородцы, верили ему.
И Пожарский, и Минин вошли в историю Российского государства в Смутное
время, когда появились первые самозванцы.
Думается, что самозванство как явление российской действительности
выросло, во-первых, из потребностей народа в добром, справедливом царе,
способном решить накопившиеся проблемы, во-вторых, из коварного стремления
противников России использовать в борьбе против нее своих ставленников,
надевших маску законной власти. Самозванцы, выдававшие себя за сыновей и
внуков Ивана Грозного, обещавшие на словах удовлетворить чаяния народные, на
деле выступали ловкими демагогами, защищавшими чуждые интересы. Остановимся
подробнее на двух из них - Лжедмитрии I и Лжедмитрии II, ставших одиозными
фигурами российской истории.
Вошедший в историю под именем Лжедмитрия человек русского происхождения
объявился впервые в Киево-Печерском монастыре в 1602 году. Там он открыл
свое "царское имя" монахам. Те указали самозванцу на дверь. Так же поступил
и хлебосольный православный князь Константин Острожский, воевода киевский,
едва гость заикнулся о своем царском происхождении. Затем тот появился в
Братчине - имении князя Адама Вишневецкого, одного из крупнейших польских
землевладельцев. Здесь беглец из Московского государства объявил, что он
чудом спасшийся младший сын Ивана Грозного - царевич Дмитрий.
Адам Вишневецкий доставил "царевича" к своему брату - кременецкому
старосте князю Константину, крупнейшему магнату Польши. А тот - к своему
тестю Юрию Мнишеку, сандомирскому воеводе. Хозяин Братчина отправил письмо
королю Сигизмунду III, в котором убеждал, что все свидетельствует за то, что
этот москвитянин - законный сын царя Ивана, а значит, полноправный наследник
царского трона из династии Рюриковичей. Папский нунций в Кракове Рангони
немедленно послал в Рим восторженную депешу. Весть о "царевиче" Дмитрии
быстро распространилась и достигла русских пределов.
В ответ на это в Москве объявили, что под личиной самозваного царевича
скрывается молодой галичский дворянин Юрий Богданович Отрепьев, принявший
после пострижения в монастырь имя Григория. До побега за рубеж чернец
Григорий жил в Чудове монастыре в Кремле.
И неизвестно, чем бы закончились притязания Отрепьева на царский
престол, если бы магнаты Речи Посполитой не смекнули быстро, что с помощью
самозванца можно подчинить себе богатые московские земли. Поэтому они не
прислушались к заявлению гонцов русского царя, разоблачавшего Гришку
Отрепьева.