"Андрей Шпирт. Ф.Социн, нонадорантизм, иудаизантизм и иудаизм " - читать интересную книгу автора

поверить, что к этому можно было прийти с помощью оружия, поэтому возникла
необходимость, чтобы Бог несколькими чудесами засвидетельствовал, что
[именно] Он отдал им во владение эту землю" [47a:180]. В Новом Завете
обещания уже иного рода, они относятся к событиям, которые должны быть
исполнены не в этой жизни. Следовательно, каждый легко сможет сохранить до
конца жизни не сломленную веру в Божественное провидение, если знает, что
если не тут, то где-то в другом месте, перед его глазами проявятся ее
результаты и последствия [47a:158].]. В следующим сохранившимся письме Ф.
Социна от 3 мая 1582г. видно, что А. Дудич не был удовлетворен разъяснениями
итальянца. Ведь если для подтверждения земных вещей, которые никакой мерой
нельзя сравнивать с вещами духовными вечными и совершенными, совершались
столько прекрасных чудес, то для пробуждения веры и надежды в вещи менее
достоверные и намного более важные необходимы чудеса либо такие же, либо еще
более прекрасные [47a:176].
Для Дудича обещания Нового Завета, которые для Социна намного
значительней, чем обещания Ветхого Завета, вне чудес становятся
маловероятными: ведь нельзя привести аргументы, показывающие, что они
требуют менее убедительных доказательств, чем обещания Ветхого Завета
[47а:159]. Доказательством истинности Нового Завета для Социна послужило то,
что заповеди христианской религии соответствуют человеческому разуму. Должно
быть понятным, что Бог хочет, чтобы их соблюдали; и для Социна становится
ясным, почему в Новом Завете не содержатся многократные, как в случае
Ветхого Завета, божественные подтверждения [47a:161]. Для А. Дудича это
доказательство вновь не стало убедительным: как гуманист, он считает, что
язычники имели законы, которые лишь немного отличались от законов
христианских. Таким образом, А. Дудич отказывает как христианству, так и
иудаизму в монополии на истинность и исключительность. В этом отношении
можно также отметить, как венгерский мыслитель, знакомый с некоторыми
воззрениями Падуанской школы, лишает христианства привилегии на вечную
жизнь, которая, по мнению Социна, является основой для всего христианства:
древние евреи, верившие в существование после смерти второй жизни, полной
счастья и радости, ничем не отличались от язычников-пифагорейцев [47а:177].
По мнению венгерского вольнодумца, некоторые описанные события Нового
Завета, противоречащие здравому смыслу, сближаются с суевериями и
предрассудками Ветхого Завета, как, например, Тайная вечеря и воскрешение из
мертвых [47a:180-181]. Ф. Социн остается в рамках сохранения differentia
specifica христианской религии, полагая, что на тысячу христиан приходится
лишь один язычник, с трудом достигший уровня нравственности и духовности
христианина [47a:161-162].
Следует также отметить выявляющуюся у Дудича автономизацию "телесных"
заповедей и обещаний, данных евреям, от самого характера и природы
еврейства. Социн соглашается с Дудичем: "Я нигде в действительности не
утверждал, что тот народ (еврейский) был более, чем этот (христианский)
телесный... Я также не пользовался - как я это называю - аргументом
телесности, чтобы указать: одному народу, более чем другому народу, были
нужны божественные провозвестия и чудеса". Для итальянского философа
различие между иудаизмом и христианством лежит вполне в традиционной для
более позднего времени дихотомии "страха" и "любви": "Я не обратил внимание
на особенность природы этих народов, но на религию, каждому из них данную,
которая обозначила дорогу к жизни одному полную страха, другому - полную