"Николай Николаевич Шпанов. Точка зрения " - читать интересную книгу автора

его крестьянское прошлое, повторил: - Удмурты мы, крестьяне.
Прежде чем Уэллбридж успел ещё о чём-либо спросить Вотинцева, дверь
отворилась, и вошли двое молодых людей.
- Преподаватели Турбин и Осипов, - снова представил начальник школы.
Уэллбридж порывисто поднялся с дивана и, внимательно глядя на вошедших,
быстро пошёл им навстречу, будто спешил отгородить их своей широкой спиной
от начальника. А вслед ему звучал спокойный голос полковника:
- Тоже из питомцев нашей школы и тоже авторы учебников.
Как бы торопясь, чтобы ему не помешали, Уэллбридж схватил руку Осипова:
- Когда кончили школу?
- Пять лет назад.
- Какого происхождения?
- Крестьянин.

Уэллбридж, не скрывая удивления, выпустил его руку и обернулся к
Турбину.
- Вы хотели осмотреть школу, - сказал полковник, - машина ждёт нас.
Через полчаса мы подъезжали к аэродрому... Над лётным полем кружил
истребитель. На старте был выложен крест, запрещающий посадку. У края
аэродрома стояла небольшая группа людей, с нескрываемым волнением следивших
за истребителем.
- Что случилось? - спросил полковник.
- Одна нога шасси подломилась, - доложил начальник лётной части.
Я видел: полковнику хотелось отвлечь внимание Уэллбриджа от предстоящей
посадки, но тот упрямо не давал увести себя к ангарам, которые неудержимо
старался показать ему полковник. Кончилось тем, что повреждённый самолёт на
глазах всех нас вышел на посадку. Лётчик выровнял машину. Одинокое колесо
коснулось площадки, взметая клубы смешанного с песком снега. Поддерживая
машину элеронами от сваливания вправо и левой ногой не давая ей развернуться
на пробеге, лётчик спокойно вырулил на своё место. Самолёт мягко черкнул
крылом по снегу и замер, грустно накренившись. Была только слегка помята
консоль.
Глянув на Уэллбриджа, я заметил, что улыбка тронула его энергичный рот.
- Мастерская посадка, - сказал он начальнику школы, будучи не в
состоянии скрыть восхищения, но тут же поспешил снизить впечатление своей
похвалы: - Поверьте мне, - уверенно сказал он мне с усмешкой, - крестьянина
вы никогда не научите так летать. Чувствуется рука, привыкшая к машине.
Советую вам зубами держаться за таких инструкторов.
- Но... - полковник на секунду запнулся - это не инструктор, а ученик.
Уэллбридж улыбаясь сказал мне по-английски:
- Мне не хочется обижать полковника, а то я сказал бы ему, что обман
хорош тогда, когда он не заметён.
Тем временем из самолёта спокойно вылез лётчик и направился к нам. Это
был крепкий безусый парень с пылающим от зимнего загара лицом. Он уверенно
подошёл к полковнику и, приложив руку к шлему, отрапортовал:
- Товарищ полковник, курсант Воеводин из учебного полёта прибыл.
Уэллбридж быстро обернулся к Воеводину. Первый раз в жизни я заметил в
его взгляде растерянность.
Так же, как во время беседы в школе, Прохор стоял за спиной Уэллбриджа
и сердито курил.