"Николай Николаевич Шпанов. В новогоднюю ночь ("Из похождений Нила Кручинина") " - читать интересную книгу автора

её верхушки - безусловно вычищены все фашистские элементы и что жизнь в
городе течёт теперь спокойно.
Шеф непринуждённо болтал, невидимому, не стесняясь своего дурного
произношения немецкой речи.
- Как ни велико наше желание увидеть советских коллег в деле, чтобы
поучиться у них, желанию этому сбыться не суждено, - с улыбкой заявил он. -
Я убеждён, дорогой коллега Кручинин, что ваше пребывание у нас не б\дет
омрачено ничем. Никакою материала для хроники происшествий. Хо-хо, я даже
собираюсь уволить репортёров отдела происшествий!
- Как вы сказали? - заинтересовался Кручинин. - Репортёры?
- Хо-хо! В голове у меня пока ещё не разложились по разным полкам
сыщики и репортёры, полицейские офицеры и редакторы. До сих пор не могу
понять, где кончается редакция и начинается полицейское управление. Хо-хо!
Кручинин слушал прищурившись и молча кивал головой.
Грачик видел, что его другу делается не по себе от этих разговоров
розового шефа. Но все же Кручинин слушал молча, считая, по-видимому,
неудобным спорить на такую деликатную тему, да и стоило ли разрушать
оптимизм здешних людей в радостный период весны их нового государственного
строительства.
Это свидание произошло двадцать девятого декабря. Через два дня, то
есть тридцать первого декабря, шеф полиции прислал гостям официальное
поздравление с наступающим Новым годом и ещё по телефону пожелал им приятно
встретить знаменательную дату - первое января первого действительно
свободного и спокойного года в жизни этого свободолюбивого народа. В
заключение шеф напомнил о высоких качествах вин, выделываемых в его стране,
и порекомендовал хороший ресторан. Друзья приняли рекомендацию к сведению,
но никуда не пошли.
Кручинин с удовольствием слушал лившиеся из маленького репродуктора
мелодии национальных песен и танцев, послуживших когда-то неисчерпаемым
источником для бессмертных творений Ференца Листа. Он с досадой прикрикнул
на Грачика, пробовавшего на пианино подобрать эти мелодии. Хотя молодой
пианист делал это, включив модератор, но не слишком хорошо настроенное
пианино раздражало Кручинина. Хотя он сам и не умел взять ни одной ноты, но
искренно любил музыку и разбирался в ней. К тому же он считал, что в каждой
стране следует слушать то, что создано в ней её народом, её талантами. А
этой стране было что предъявить.
- Как приятно было бы, если бы ты, дружище, отложил свои экзерсисы до
другого раза, - иронически сказал Кручинин. - Ведь не каждый день бывает
канун Нового года. Зачем портить его людям, которые не сделали тебе ничего
дурного... Небось, к полуночи радио перейдёт на фокстроты - тогда ты
покажешь мне своё искусство... Ладно?
Грачик со смехом захлопнул пианино.
Бутылка скверного трофейного шампанского в ведёрке со льдом стояла у
них в комнате. Они предвкушали встречу Нового года в кругу, теснее и
дружественнее которого трудно себе что-нибудь представить, - вдвоём. Без
четверти двенадцать, едва успел выйти из номера официант, подавший фрукты,
раздался телефонный звонок. Грачик был совершенно уверен, что это снова тот
же гостеприимный начальник полиции с новыми, успевшими немного надоесть
поздравлениями. И действительно, сняв трубку, Грачик услышал его голос:
- Дорогой коллега, прошу вас узнать, будет ли господин Кручинин иметь