"Николай Шпанов. Ураган" - читать интересную книгу автора

сторону; и если не хватит сил на чужие мельницы, то пора хоть свою
собственную пустить в направлении, которое не противоречит совести и
здравому рассудку. Путь к этому один - оглашение того, что делалось за
кулисами конференции. Лесс отлично понимал: предать все огласке - значит
разоблачить шайку, которая не дает принять разумные решения.
Если Лесс не первый раз над этим задумался, то, во всяком случае, он
впервые с отчетливостью понял, что не может оставаться равнодушным к тому,
что видит и слышит. Он уже не был простым парнем, бездумно носившимся в
"джипе" по побежденной Германии; он давно уже никого не поражал своим
беззаботным оптимизмом. С тех пор не только годы проложили глубокие
складки вокруг его рта. Одному времени было не под силу проделать то, что
произошло с его шевелюрой: вместо волнистых кудрей, всегда немного
растрепанных и непокорных, свисали усталые пряди. Глаза? Да, разумеется, и
глаза. Во взгляде прежнего Лесса не было и сотой доли злой усталости,
какая глядела теперь из-под его набухших век.
Глянув в зеркало, Лесс спросил себя: что же случилось? Что за ржавчина
съедает парня, который был способен взбалтывать коктейль, вернувшись с
повешения Кейтеля и Риббентропа? Что оказалось сильнее виденного в
Хиросиме? А ведь о ней он рассказывал когда-то так, словно побывал на
мрачной постановке режиссера-садиста. Так что же?..
Имей Лесс представление о том, что Ева - сестра Фрэнка Нортона, может
быть, многого не случилось бы. Казалось, женщина как женщина. "Госпожа Ева
Шоу..." Как бы не так: Шоу! Несколько месяцев замужества, а может быть, и
просто фальшивое свидетельство о браке дали ей возможность не именоваться
Евой Нортон. Стыдно признаться, но с нею Лесс превратился в разъездного
агента подозрительной конторы братьев Нортон. В то время Лессу еще не было
так ясно, что адвокатская фирма "Нортон и Нортон" занимается не только
юридическими делами. Может быть, благодаря тому, что старший из братьев
Нортон стал такой крупной фигурой в кабинете министров, а может быть, и до
того контора Нортонов сделалась чем-то вроде частной разведывательной
службы Банденгеймов. Теперь-то Лесс знает, в чем заключается гнусность
морального падения: сознавая всю отвратительность дерьма, в котором
барахтаешься, не можешь из него вылезти. Да, теперь он это понимает. Но
тогда знал только: Ева, Ева! Ева с ее вихрами гамена и веснушками, круглый
год расползающимися по носу и щекам, словно круглый год на земле весна;
Ева с ее гибким телом акробатки; Ева, одинаково хорошо сидящая в седле, за
рулем автомобиля и за штурвалом самолета; Ева с ее уменьем говорить в
постели такие нежные слова, что хочется слушать их с закрытыми глазами,
как молитву; Ева, днем до самых глаз налитая цинизмом прожженного
политика...

* * *
Было похоже на то, что, став во время войны генералом, Парк не случайно
взял Лесса к себе и почти неограниченно доверял ему: Лесс оказался вполне
на месте в роли не то секретаря по печати, не то офицера связи при этом
политическом деятеле в генеральском мундире. Как и многие его друзья и
противники, Майкл Парк и в военной форме продолжал свое дело: большую
политику и большой бизнес. Как и другим дельцам подобного рода, Парку
нужен был литературный секретарь, биограф и рупор, целиком зависящий от
его воли, - иными словами, ему нужен был совершенно свой "независимый"