"Юрий Петрович Шпаков. Кратер Циолковского (Научно-фантастическая повесть) " - читать интересную книгу автора

Точные сроки я пока не назову, но думаю, что надо ориентиро-
ваться на это время. Вот пока все, что могу сообщить. Прошу
прощения, на этом нам придется закончить беседу. С удоволь-
ствием бы поговорил еще, но через минуту у меня переговоры с
Луноградом. Благодарю за внимание. До свидания.
- Профессор, еще маленький вопросик, - жалобно сказал Во-
лодя, чувствуя, что краснеет. Но удержаться он не мог. -
Скажите, пожалуйста, а журналист не будет приглашен в эту
экспедицию?
Дроздов засмеялся - весело, открыто.
- Беда с вашим братом! Все норовят в космонавты! Вы же
знаете, конечно, что каждый день Комитет получает не меньше
тысячи писем добровольцев. Но дело в том, - лицо его стало
серьезным, - что состав экспедиции в основном утвержден. А
когда-нибудь на "Циолковском" полетит и журналист. Конечно,
такой, который будет отвечать всем нашим требованиям. Что ж,
желаю вам успеха, молодой человек!
Экран давно погас, а Володя все сидел на месте. На душе
было скверно. "Так тебе и надо, - думал он. - Опозорился,
показал себя последним мальчишкой. На Луну захотелось... Как
же, торопись!"
И сразу почему-то возникла неприязнь к Дроздову. Еще пос-
меивается, словно перед ним пионер, решивший "зайцем" проб-
раться в ракету. И почему это ученые не ценят журналистов?
Взять хоть ту статью Дроздова - живого места от нее не оста-
лось, так была выправлена. Вернее, переписана заново. А у
него никакой благодарности, будто так и надо. Или будущая
экспедиция. Ведь ни один из ее участников ничего толком
рассказать потом не сможет, додумывай за них... А сейчас нос
задирают. "Недолюбливает вашего брата..." А наш брат тоже не
лыком шит! Ничего, придет и для газетчиков время!
Потом Володя связался с известным селенологом Бондаренко,
удивительно неразговорчивым и скучным - как ему показалось -
человеком. Нелегкая беседа тянулась почти час и стоила Воло-
де прямо-таки физических усилий. После такого разговора
трудно, конечно, было развеселиться.
Может быть, из-за плохого настроения первый репортаж о
лунной экспедиции получился сухим, путанным. Тепляков прочи-
тал Володин труд и долго ругался.
- Такая сухомятина даже лет тридцать назад пошла бы в
корзину! А еще инженер! - выкрикивал он, бегая по кабинету.
Потом Тепляков долго правил рукопись, придумал броский
заголовок, сделал интересную вставку, и репортаж пошел в но-
мер. Володя просил, чтобы сняли его подпись, но Тепляков был
неумолим,
- Будет тебе напоминанием, - сказал он. - Ты что же,
только о розах думаешь? Не волнуйся, брат, и шипы достанут-
ся!
- Да я и не обижаюсь.
- То-то. Не горюй, второй раз лучше об этом напишешь.