"Робин Шоун. Женщина Габриеля" - читать интересную книгу автора

Ей нужно знать, что женщина ценна сама по себе, а не только ее
целомудрие.
Свет, лившийся от люстры, отражением мерцал и вспыхивал в серебристых
глазах - зеркало, обнажающее её собственную душу.
Сердце Виктории отсчитывало пробегающие секунды....
Опорочит ли он её?..
- Да, я нахожу вас желанной, - наконец ответил он.
И солгал.
Боль стремительно переросла в ярость.
- Нет, вы так не считаете, - резко возразила Виктория.
Он хотел того же, что и другой мужчина: кусок плоти вместо женщины.
Серебряные отблески огня тихо полыхали в его глазах.
- Откуда вы знаете, что я чувствую, мадемуазель?
Кровь прилила к грудям и бёдрам Виктории, подстрекая её.
- Если бы вы желали меня, сэр, то не сидели бы там, уставившись так,
будто я кишу паразитами. Я такая же чистая, как и вы.
Так же достойна, как и он.
Тишина, окружающая его, казалось, впиталась в воздух.
- С какой стати я сделал бы ставку на вас, если не желал вас? - тихо
спросил он.
- Вы не видели меня, - пояснила Виктория, стараясь обуздать готовые
выйти из-под контроля эмоции и чувствуя, что терпит неудачу. Она не просила
этого. - Как вы можете желать того, чего не можете увидеть?
Как она могла желать того, чего не испытывала?
Но она желала.
Она тайно мечтала о том, чтобы какой-нибудь мужчина полюбил бы ее как
женщину, которой она была, а не тот образец добродетели, в который она сама
себя превратила. А сейчас даже эта мечта исчезла.
Ни один мужчина не полюбит её: мужчины не влюблялись в шлюх.
Незнакомец, сидевший перед ней, словно статуя, смотрел на неё
немигающим взглядом. Любил ли он когда-нибудь? Любили ли его?
- Почему вы считаете, что я предложил бы за вас цену, если я не хочу
вас? - спросил он обманчиво ласковым голосом.
В его глазах не было никакой нежности.
Но Виктория хотела, чтобы она там была. Она хотела, чтобы он был
ласков...
После этой ночи она станет другой, и ей нужен был кто-то, чтобы
оплакать старую Викторию Чайлдерс и приветствовать новую.
- Некоторые мужчины верят, что сифилис можно вылечить, если взять
девственницу, - коварно заявила она, желая вызвать хоть какую-то эмоцию,
ответную реакцию у этого мужчины, который никогда не испытывал голода.
Ей это удалось.
Серебристые глаза сузились.
- У меня нет сифилиса, мадемуазель.
Виктория не отступила под угрозой, читаемой в его голосе и глазах.
- У меня тоже, сэр, - резко ответила она.
Опасность замерцала в воздухе.
- Что вы хотите, мадемуазель? - тихо спросил он.
Она хотела того же, что и все женщины.
- Я хочу, чтобы мужчина хотел меня, а не мою девственность, -