"Михаил Шолохов. Жеребенок" - читать интересную книгу автора

x x x

Против старого монастыря Дон, притиснутый к горе, мчится с бесшабашной
стремительностью. На повороте вода кучерявится завитушками, и зеленые
гривастые волны с наскока поталкивают меловые глыбы, рассыпанные у воды
вешним обвалом.
Если б казаки не заняли колена, где течение слабее, а Дон шире и
миролюбивей, и не начали оттуда обстрела предгорья, эскадронный никогда не
решился бы переправлять эскадрон вплавь против монастыря.
В полдень переправа началась. Небольшая комяга подняла одну пулеметную
тачанку с прислугой и тройку лошадей. Левая пристяжная, не видавшая воды,
испугалась, когда на средине Дона комяга круто повернула против течения и
слегка накренилась набок. Под горой, где спешенный эскадрон расседлывал
лошадей, отчетливо слышно было, как тревожно она храпела и стучала подковами
по деревянному настилу комяги.
- Загубит лодку! - хмурясь, буркнул Трофим и не донес руку до потной
спины кобылы: на комяге пристяжная дико всхрапнула, пятясь к дышлу тачанки,
стала в дыбки.
- Стреляй!..- заревел эскадронный, комкая плеть.
Трофим увидел, как наводчик повис на шее пристяжной, сунул ей в ухо
наган. Детской хлопушкой стукнул выстрел, коренник и правая пристяжная плот-
ней прижались друг к дружке. Пулеметчики, опасаясь за комягу, придавили
убитую лошадь к задку тачанки. Передние ноги ее медленно согнулись, голова
повисла...
Минут через десять эскадронный заехал с косы и первый пустил своего
буланого в воду, за ним следом с грохочущим плеском ввалился эскадрон - сто
восемь полуголых всадников, столько же разномастных лошадей. Седла
перевозили на трех каюках. Одним из них правил Трофим, поручив кобылу
взводному Нечепуренко. С середины Дона видел Трофим, как передние лошади,
забредая по колено, нехотя глотали воду. Всадники понукали их вполголоса.
Через минуту в двадцати саженях от берега густо зачернели в воде лошадиные
головы, послышалось многоголосое фырканье. Рядом е лошадьми, держась за
гривы, подвязав к винтовкам одежду и подсумки, плыли красноармейцы.
Кинув в лодку весло, Трофим поднялся во весь рост и, жмурясь от солнца,
жадно искал глазами в куче плывущих рыжую голову своей кобылы. Эскадрон
похож был на ватагу диких гусей, рассыпанную по небу выстрелами охотников:
впереди, высоко поднимая глянцевитую спину, плыл буланый эскадронного, у са-
мого хвоста его белыми пятнышками серебрились ушм коня, принадлежавшего
когда-то политкому, сзади плыли темной кучей, а дальше всех, с каждой
секундой отставая все больше и больше, виднелись чубатая голов взводного
Нечепуренко и по левую руку от него острые уши Трофимовой кобылы. Напрягая
зрение, Трофим увидал и жеребенка. Плыл он толчками, то высоко выбрасываясь
из воды, то окунаясь так, что едва виднелись ноздри.
И вот тут-то ветер, плеснувшийся над Доном, донес до Трофима тонкое,
как нитка паутины, призывное ржанье: и-и-и-го-го-го!..
Крик над водой был звонок и отточен, как жало шашки. Полоснул он
Трофима по сердцу, и чудное сделалось с человеком: пять лет войны сломал,
сколько раз смерть по-девичьи засматривала ему в глаза, и хоть бы что, а тут
побелел под красной щетиной бороды, побелел до пепельной синевы - и, ухватив