"Михаил Шолохов. Двухмужняя" - читать интересную книгу автора

- Подсоблю выехать, магарыч будет? - норовит в глаза заглянуть.
Баба в сторону их отводит, платок надвигает.
- Помоги, за-ради бога!.. Сочтемся...
Двадцать седьмой год Арсению, и силенка имеется. Шесть мешков вынес на
пригорок. Потный спустился в балку. Присел на арбу, переводя дух.
- Ну как, про мужа не слыхать?
- Какие из-за моря, от Врангеля, вериудись казаки, гутарили, что помер
в Туретчине.
- Как же жить думаешь?
- А все так же... Ну, надо ехать, и так припозднилась. Спасибо за
помочь, Арсений Андреевич!
- Из спасиба шубы не выкроишь...
Улыбка примерзла на губах у Арсения; минуту молчал, потом,
перегнувшись, левой рукой крепко захватил голову в белом платке, прижался
губами к губам, дрогнувшим и прохладным, но щеку до стыда, до боли ожгла
рука в колючих мозолях, вырвалась Анна, оправляя скособочившийся платок,
захлебнулась плачущим визгом:
- Стыда на тебя нету, паскудник!
- Ну, чего орешь-то? - спросил Арсений, понижая голос.
- Того, что мужняя я! Зазорно! Другую сыщи на это!..
Дернула Анна быков за налыгач, крикнула от дороги - а в голосе слезы:
- Все вы, кобели, одним и дышите!.. Да ну, цоб же, проклятые!..

* * *

Сады обневестилиеь, зацвели цветом молочно-розовым, пьяным В пруду
качаловском, в куге прошлогодней, возле коряг, ржавых и скользких, ночами
хмельными - лягушачьи хороводы, гусиный шепот любовный да туман от воды... И
дни погожие, и радость солнечная у Арсения, председателя качаловского
коллектива, оттого, что земля не зэхолостеет попусту (трактор есть),- а вот
ущемила сердце одна сухота, и житья нету... На третьи сутки встал раньше
кочетов Арсений, вышел к ветряку на прогон и сел возле скрипучего причала.
Пусть назавтра судачат бабы, пусть ребята из коллектива будут подмигивать на
него ехидно и смеяться за глаза и в глаза,- лишь бы увидать ее, лишь бы
сказать про то, что с тех пор, как осенью, во время молотьбы, вместе с нею
на скирду вилами бугрили чернобылый ячмень, и работа, и свет белый не милы
ему...
Издалека заприметил белую косынку.
- Здравствуй, Анна Сергеевна!
- Здравствуйте, Арсений Андреевич.
- Сказать тебе хочу словцов несколько.
Отвернувшись, завеску сердито скомкала.
- Хучь бы людей-то посовестился!.. Каки-таки разговоры на прогоне?..
Перед бабами страмотно!..
- Дай сказать-то!
- Некогда: корова в кукурузу зайдет!
- Погоди!.. Просить буду, как смеркнется, приди к ольхам, дело есть...
Голову в плечи вобрала, пошла, не оглядываясь.
...Возле ольх, неотрывно обнявшихся, буйная ежевика кусты треножит,
возле ольх по ночам перепелиные точки, и туман по траве кудреватые стежки