"Игорь Шолохов. Красный ангел смерти " - читать интересную книгу автора

понимала, что вытащить пилота можно максимум с полусотни метров. В противном
случае, резкий подъем гарантированно закончится бы смертью.
Скорость погружения самолета все возрастала. Калиниченко подвел
"Сирену" вплотную к тонущему истребителю. Елена оттолкнулась от
транспортировщика и закрепилась на корпусе самолета между крылом и передним
горизонтальным оперением. Теперь оставалось самое сложное - добраться до
кабины и вытащить летчика. Хотя фонарь был приоткрыт, но истребитель
погружался хвостом вниз, и это создавало трудности. Проблема заключалась в
том, что набегающий от хвоста к носу поток воды прижимал его к корпусу.
Елена вытащила водолазный нож и оттолкнулась от крыла. Перед глазами
мелькнул бортовой номер самолета - ноль один шесть - и она уже оказалась
около кабины. Девушка просунула лезвие ножа под фонарь и слегка расширила
проем, а потом зацепилась руками в перчатках. Приподнять его оказалось
непросто - истребитель погружался с нарастающей скоростью.
Наконец фонарь поддался. Елена дотянулась до пилота и быстро перерезала
страховочные ремни. Вытащить летчика оказалось не очень сложно.
Оттолкнувшись от тонущего истребителя, майор зацепилась за борт "Сирены".
- Всплываем!
Транспортировщик устремился почти вертикально вверх. Калиниченко
всплывал не очень быстро, что бы не сбросить Елену и пилота. Майор взглянула
на глубиномер: 47 метров. Обняв пострадавшего одной рукой, девушка сжала его
грудь, заставляя выдохнуть весь воздух.
Естественное желание человека подольше сохранить живительный кислород
могло сыграть на глубине злую шутку. При подъеме давление уменьшалось, и газ
был способен просто разорвать легкие. То, что пилот находился без сознания,
в данной ситуации явилось даже плюсом. Иначе он мог начать сопротивляться,
не понимая всего этого.
Но было еще одно - время. Елена прикинула, что они вытащили летчика из
кабины спустя секунд сорок после начала погружения самолета. Еще примерно
столько же должен был занять подъем. Максимум полторы минуты пребывания под
водой - значит, были все шансы спасти пилота. Калиниченко постепенно
выравнивал транспортировщик, выводя его в горизонтальное положение. Через
несколько секунд они оказались на поверхности. Елена увидела совсем рядом
"Сирены" Конева и Полевого.
- Луг, ко мне. Спасаем летуна.
- На торпеду его! - медик поднял маску.
Проявив чудеса акробатики, бойцам удалось затянуть летчика на
пассажирское место "Сирены".
- Пульс есть, но воды наглотался, весь синий.
Находясь на половину в воде, Полевой начал оказывать первую помощь.
Неделин как мог, удерживал транспортировщик от крена, а остальные держали
пострадавшего, что бы он не свалился с "Сирены". Удалив воду из легких,
медик приступил к искусственному дыханию.
Елена взглянула на Калиниченко. Она увидела, что капитан смотрит на
спасаемого пилота с беззлобным равнодушием. Офицеру было все равно, выживет
тот или нет - это заботило его лишь в контексте выполнения задания. И в
данном случае необученный наземному бою, да еще и травмированный летчик был
лишь обузой. Так что наверняка в глубине души Калиниченко желал смерти
только что спасенному с его помощью человеку.
- Жив, - сказал Полевой, когда летчик закашлялся, выплевывая остатки