"Вольфдитрих Шнурре. Герой нового времени " - читать интересную книгу автораэто называется? Подлостью это называется, я так считаю.
- Заткнись, - сказал я. - То, что происходит с Кренцке, тоже не пустяки. - Сам заткнись, - взъелся Адам. - Ради Пипеля ты небось пальцем не шевельнул. Мы дрались, наверное, минут пять. Дрались всерьез, поэтому остальные нас загораживали. К сожалению, внизу оказался я. И те, кто был на моей стороне, конечно, сразу заколебались: если человек так отстаивает свою правоту, как Адам, за этим должно что-то быть. Но когда господин Кренцке и на следующее утро опять не вскинул руки, только пробормотал что-то невнятное, а потом весь урок писал левой рукой, как будто правую замарал этим самым гитлеровским приветствием и потому должен ее, так сказать, сначала проветрить, это убедило последних сомневающихся - кроме Адама, разумеется. Адам пересел с последней парты вперед, на опустевшую парту Пипеля, и оттуда устремлял теперь на господина Кренцке взгляд, который сам назвал "напоминанием о Пипеле", что, однако, господину Кренцке совсем не мешало, потому что очки у него бывали чаще всего запотевшими. Если бы только на сей раз не вмешался директор! Мы сразу, конечно, поняли, что он явился к нам исключительно ради господина Кренцке. У директора было обыкновение стучать в дверь и тут же, одновременно, ее открывать, так что этим еще можно было объяснить, почему господин Кренцке, застигнутый врасплох, не сразу ответил на директорское "хайль Гитлер". Но вот прошло добрых полминуты, а господин Кренцке все еще не отвечал. - Я сказал "хайль Гитлер", коллега. Господин Кренцке прочистил горло; ему пришлось еще отправить под язык леденец от кашля. - Как, - пробормотал он, - разве я не сказал "хайль Гитлер"? Как будто сам не знал, что это не так. Директор провел пальцем вокруг шеи, расслабляя воротничок. Чувствовалось, что ему не слишком приятно вести с господином Кренцке подобные беседы при учениках. - Нет, вы даже не подняли руку! Господин Кренцке прикусил нижнюю губу. Сперва у него покраснели скулы, потом все его бледное угреватое лицо со взъерошенным светло-рыжим хохолком начало наливаться кровью. Он был похож на школьника-старшеклассника, пойманного на воровстве. - Но я ведь уже здоровался с вами сегодня утром! - Вы поздоровались со мной как с коллегой, господин Кренцке. - Директор говорил теперь очень тихо. - Но я не слышал от вас германского приветствия. Между прочим, и другие замечали, что вы им пренебрегаете. - А мы не замечали, - вставил тут Эдди. - Для нас всех это дело уже привычное. Правда, ребята? Мы энергично закивали. Только Адам не кивнул - он смотрел на господина Кренцке и криво усмехался. Тот раз-другой сглотнул слюну, его кадык при этом так и ходил ходуном. - Солидарность - это, конечно, прекрасно, - проговорил он. Меня так и кольнуло: явная ирония слышалась в этих словах. Директор так поднял брови, что они почти коснулись волос. Что он этим |
|
|