"Виктор Шнейдер. Ближнего твоего... [U+F]" - читать интересную книгу автора

не упрекнешь.
- Так ты слушай! - Борух сделал движение встать, но
раздумал и только приподнялся на локте. - Сегодня Мойша назвал
его Бар-Йосефом, а он Мойше влепил: "Я не сын Йосефа, я - сын
Бога".
Борух не получил ожидаемого эффекта от своих слов. В
первую очередь потому, что Шимон знал этим словам цену и то,
что в семи случаях из десяти за ними не стоит вообще ничего. К
тому же, он нашел красивый контраргумент:
- Если вдуматься, то мы все - сыновья Бога.
- Некоторые - дочери. - Как раз на этих словах в комнату
вошла Хава Яффа, похожая, верно, на свою тезку -
прародительницу Хаву: безукоризненно красивая, но без капли
женственности в жестах и мимике. То ли, выйдя за Боруха, не
нуждалась больше в смущенных улыбках и томных взорах, то ли,
скорее, с детства не имела рядом примера для подражания.
- Как сказал бы Бар-Йосеф, - со смехом сообщил Хаве Шимон,
- то, что ты вошла именно в эту минуту, - не случайно.
- Ай, для него все не случайно, - отмахнулась Хава. -
Борух, пошли обедать. Шимон, есть будешь?
- Да нет, спасибо, - отрицательно качнул головой Шимон,
умоляя голодными глазами позвать его еще раз.
- Да что ты ломаешься?! - прикрикнула Яффа. - Пошли есть.
- Кстати, что этот Святой вытворяет с пищей! - предпринял
Яков попытку вернуть разговор в прежнее русло.
- Во всей Иудейке больше тем для разговоров не осталось,
кроме Бар-Йосефа, -недовольно проворчала Хава. - Куда ни
пойдешь - кругом один Бар-Йосеф. Вы есть идете?
- Да, так я же не дорассказал, - воскликнул Борух и с
размаху хлопнул Якова по колену так, чтобы было больно: он так
шутил. - Сегодня же он рассказал, что он Мошиах!
- Че-го?!?!?!
- Вот-вот, - неохотно поддакнул Яков. Кажется, его
расстроило, что не он первый сообщил здесь эту новость.
- Пока он, правда, поведал это по большому секрету, потому
что, говорит : "Мое время еще не пришло".
- Мошиах? Ну, это уже...
- А, скажи? Рядом с этим меркнет даже его обет безбрачия!
- Он не боится, что его побьют камнями? - спросил Шимон,
без особой, впрочем, тревоги: последний раз религиозность
просыпалась в евреях Иудейки, когда обсуждали, сколько денег
потребуется для новой синагоги, и уснула окончательно, когда их
- эти деньги - после обсуждения стали собирать.
Борух не ответил: ему интереснее был вопрос о половом
воздержании Бар-Йосефа, и он стал длинно рассказывать о том,
что Святой, мол, потому и обходился без женщин, что во сне, по
ночам, он на правах Мошиаха входит в гарем царя Соломона и
услаждается там, сколько влезет. А по утрам просыпается в
луже... В течение этой речи Хава несколько раз шумно порывалась
уйти, но все-таки оставалась, как только оскорбленно замечала,