"Наталья Шнейдер. Между прошлым и будущим" - читать интересную книгу автора

чокнулась с воображаемым собеседником. Надо бы тост сказать, но какие тут
тосты, когда настроение поганое, и тосты такие же поганые в голову лезут.
Хотя...
- As it will be in the future, it was at the birth of Man -
Торжественно продекламировала я -
There are only four things certain since Social Progress began:-
That the Dog returns to his Vomit and the Sow returns to her Mire,
And the burnt Fool's bandaged finger goes wobbling back to the Fire1
Чьи же это стихи... не помню, голова - что помойка, на которой грудой
свалено никому не нужное барахло. Музыка - черт, как же мне не хватает
музыки, когда протрезвею, подумаю, где можно раскопать записи и средства их
воспроизведения. Старые стихи. Научные знания, годные здесь лишь на то,
чтобы лихо взламывать компьютеры, да разбирать подстреленных роботов,
вытаскивая из них все мало-мальски ценное. Понятия о чести... о, как
высокопарно. За это надо выпить... Скажем так - сознание той грани,
переступив которую, лучше не встречаться взглядом со своим отражением в
зеркале. И вчера я эту грань перешагнула. Не колеблясь ни секунды.
Ладно, ну его к чертям собачим, это самокопание, все равно ничего не
изменить. Мамины сказки... сказки мне читал отец. Очень-очень старые сказки.
Когда строились убежища, в моде были шестидесятые годы двадцатого века. И
те, кто подбирал туда "культурный фон" - книги, музыку, картины - кроме
признанной классики напихали и модные вещи, зачастую - действительно
созданные в шестидесятые. Забавно, получается, я выросла на культуре и
идеалах как минимум трехсотлетней давности. Ну что, добро пожаловать в
сегодня, спящая красавица?
О, закусь кончилась, и выпивка того... без выпивки никак нельзя. Значит
пойдем... нет, в "Латунный фонарь" не пойдем, там сейчас толпа, а вот у
Мориарти обычно по вечерам народ собирается, так что сейчас - самое то.
Главное, кубарем с горки не свалиться. Хотя не свалюсь, координация у меня
что надо, проверено. Пить меня учил Джейсон, врач убежища и папин друг.
Когда остальные сверстники в компании осваивали сложную науку надираться в
стельку и трахаться по укромным местам - хотя какие там укромные места в
убежище, где даже в сортире камеры - я пила с папой и его другом,
разговаривая о принципах синтеза и-РНК в клетках мозга, правилах построения
алгоритмов, и разнице между полной и неполной индукцией. Сверстники меня в
компанию не принимали. Единственную подругу сторонились потому, что дочка
Смотрителя, а меня - потому что "заучка".
Я поднялась с пола, встала, вытянув руки перед собой и закрыв глаза.
Торжествующе произнесла: "В позе Ромберга устойчив", и потопала к Мориарти,
мурлыча под нос:
never cared for what they say
never cared for games they play
never cared for what they do
never cared for what they know...2
По дороге меня успела остановить какая-то женщина - да, часто я бываю
дома, за год не смогла выучить жителей микроскопического поселка - начала
горячо и бессвязно благодарить за чье-то спасение. С трудом
сосредоточившись, я поняла, что речь идет о девушке, которую я отбила у
мутантов с месяц назад. Вообще-то никого я спасать не собиралась - просто
угораздило нарваться на тройку этих зеленомордых, которые куда-то топали по