"Юлия Шмуклер. Рассказы" - читать интересную книгу автора

сына и дочь, двадцатилетних, и меня, двухлетнюю.
Я родилась также в результате некоторого странного случая: ночью, во
сне, моей маме явились святой реб Бенци и реб Эля, оба к тому времени
покойные, и очень просили, умоляли родить им еще одного ребенка, причем
обещали мальчика с голубыми глазами. Старики знали, что говорили. Мамины
дети рождались с карими, а у отца были голубые глаза - и мама всю жизнь
мечтала о сыне с голубыми глазами. К тому же она сильно уважала обоих дедов,
а перед реб Бенци просто трепетала.
Папа и дети-студенты были в ужасе от маминого мероприятия, но кроткая
кареглазая мама один раз в жизни настояла на своем - и, конечно,
прокинулась - родила в сентябре 36 года девочку с карими глазами. Знакомые
хихикали - все это было безумно неприлично - а брат отказывался даже
находиться со мной в одной комнате. В Москве, поскольку комната была
единственная, его претензиям пришел конец, да и ситуация переменилась: я уже
была всеобщей любимицей, веселой и смышленой; я пела, плясала, читала стихи
- и меня баловали до невозможности, умирали надо мной со смеху, удивляясь,
как это раньше они могли жить без меня.
Даже соседи по квартире, Акардий Иванович, как я звала его, и Екатерина
Федоровна, обожали меня (детей у них не было), заманивали в свои полутемные
комнаты и развращали пирожными. Екатерина Федоровна была лет на десять
старше Акардия Ивановича, но оставалась еще очень свежей, полненькой
блондинкой с бледно-голубыми глазами навыкате и немецким фарфоровым лицом.
Акардий Иванович, наоборот, был высокий, темный и у него часто болело
сердце. Зарабатывал он на жизнь малеванием портретов вождей масляными
красками. Однажды я забралась к нему под стол, где подсыхал очередной вождь
и, как могла, разукрасила его, в оранжевых и лиловых тонах, насколько мне
помнится, Акардий Иванович чуть не умер от ужаса - утром вождя надо было
сдавать - страшно кричал и топал ногами, а я ревела, и меня отмывали
керосином. После этого он звал меня не иначе, как "свинья-художница", и
любил пуще прежнего.
В один из приступов Акардий Иванович упал на улице и слег надолго.
Екатерина Федоровна преданно ходила за ним, а потом стала просить отца
устроить ее на работу: надо было кормиться. Шел 39 год, война с белофиннами.
Трудность заключалась в том, что специальности Екатерина Федоровна не имела,
до того не работала, и часть дня должна была находиться дома, чтобы
присматривать за Акардием Ивановичем. Отец нашел поистине соломоново решение
- взял ее в свою контору курьером, так что она всегда могла поехать с
каким-нибудь поручением и по дороге завернуть домой.
И вот тут удача покинула отца. Рано или поздно, этого, конечно,
следовало ожидать, но все так привыкли к его неуязвимости, так верили в его
счастливую звезду, что совсем перестали бояться - а отец тем временем, был
уже обречен.
Попался он, конечно, на добром деле.
В лучших традициях деда Бенци отец организовал на своей работе
снабжение сотрудников дешевыми продуктами: раз в месяц экспедитор собирал со
всех деньги и на казенной машине отправлялся подальше от Москвы, за
картошкой, маслом и крупой, благодаря чему еще тлела жизнь мелких строителей
коммунизма (социализм, как известно, был уже выстроен). Настоящий,
смертельный голод настал позднее, во время войны с немцами, но и тогда было
уже достаточно плохо, чтобы сотрудники очень дорожили своими харчами и на