"Юлия Шмуклер. Рассказы" - читать интересную книгу автора

расхристанный, без пуговиц, и на шее у него вместо шарфика висел прозрачный
женский чулок. "Черт его знает, откуда",-сказал мужчина, чулок отбросил и,
шатаясь, пошел дальше. Он был с Трубной - там, видимо, действительно
делались основные дела. Шла, хромая, тетка в одном сапоге. Лезли по пожарной
лестнице интеллигентного вида супруги, он в черной котиковой шапочке.
Какие-то дядьки с криками: "Пошел! Пошел!" опрокидывали беззащитный
троллейбус. На земле валялись шелковые трусики.
Не смеяться было невозможно; даже Ксана, и то прыскала, виновато
прикрывая рот ладошкой. Девчонки же совсем обезумели, носились, как молодые
псы. Женька и Рая были с ними-как-то все забылось в этом фантастическом
угаре веселья, греховного и потому особенно буйного. Добежали до Трубной.
Площадь посередине была перерезана грузовиками, и за ними все кишело,
вопило-понять что-либо не было никакой возможности. Ясно только стало, что
очередь кончается не здесь. Влезли на гору, к Кировским воротам, дошли до
Поковки, нашли хвост, отдышались, и, наконец, встали.
Очередь была устроена странно. Толпа текла, зажатая в тесную трубу,
между стеной домов и сплошным рядом тяжелых грузовиков, поставленных один за
другим, вплотную к тротуару. Выбраться из этой кишки можно было только через
верх, через кузова грузовиков, где находились солдаты, готовые вытаскивать
желающих. Солдаты сильно нервничали и уговаривали дальше не ходить, но никто
их, конечно, не слушал, и толпа вполне прилично, ламинарно, потекла вниз, к
Трубной.
Девочки сначала держались вместе, но потом их понемногу разнесло в
разные стороны. Ксана, Зарема, еще несколько человек оказались впереди;
Женька с Раей держались рядом, основная масса осталась сзади. Кругом царило
все то же непристойное, неуместное веселье. Смеялись до слез, когда какой-то
молодой человек, сильно прижатый к своей девушке, сказал ей: "Сейчас никак
не могу... Руки заклинило". Кто-то упустил портфель-и тот уплыл вместе с
толпой, не падая на землю, - опять смеялись. Хозяин портфеля переживал,
говорил, что у него там яйца и всячески организовывал их спасение-и ему,
конечно, отвечали, чтоб он яйца носил как все и не выпендривался.
Временами кто-нибудь вспоминал: "Ох, что ж это мы! В такой день!" - и
все виновато затихали, но только на секунду. Особый смех вызвало падение
небольшого старичка в полуподвальную квартиру-через продавленные окна; его
вид, выражение лиц хозяев, на головы которым он свалился, мысль, что жить
ему там несколько дней-все это привело толпу в безумный восторг. Старичок
провалился удачно, без крови, но не случайно-стало довольно таки тесно,
прямо надо сказать. И довольно тревожно, хотя не все еще осознали перемену
ситуации.
Они шли с горы вниз, и не шли, а катились уже, под напором задних, со
все возрастающей скоростью. Люди начали тяжело дышать, отпихиваться друг от
друга локтями-развертывалась борьба за жизненное пространство. Стало ясно,
что кто упадет - тому крышка. Затопчут, не успеет подняться.
Женьку с Раей швыряло в толпе из стороны в сторону; они крепко
держались за руки, и от этого швыряло еще сильнее.
- Идем отсюда,-сказала Рая.-Пусть они сами душатся.
Женька промолчала. Ей ужасно хотелось пройти мимо гроба, посмотреть,
какое у него выражение лица.
- Иди,-сказала она.-Я еще погожу немного.
- Но ты в случае чего сразу же...