"Роберт Шмидт. Мрак над Токиорамой" - читать интересную книгу автора

Бывало и такое, что разумная тактика и жертвенность спасали гроссмейстеров
и из более тяжелых ситуаций. А вот проигрыш Белой Ладьи означал серьезную
проблему. И мы с подобной проблемой столкнулись...
Канджиро с нагинатой был страшным воином. Я прекрасно помнил, как
множество раз избивал он нас в додзё, унижая начинающих адептов че-до. Мало
кто мог сравниться с ним, так же было и сейчас. Рев толпы давал ему чувство
крыльев. Он атаковал яростно, раз, другой, третий, без излишних
украшательств, короткими ударами и выпадами. Раны он не нанес, но повалил
противника на мат. Все именно так, как мы и запланировали. Гордый Каджиро,
увидав лежащего, сделал именно то, что я и предвидел. Победным жестом он
поднял руки и закрутил тяжелую алебарду мельницей, чтобы эффектно добить
свою жертву. Только радость его была преждевременной - лежащий на полу воин
не выпустил своего копья из рук и сейчас ударил его тонким клинком по
открытым ногам противника. Нагината словно живая вырвалась из рук
ошеломленного Канджиро и полетела к стоявшим на соседних клетках Черным.
Отклоняться никто не стал. Прежде чем искривленное острие ранило на лету
руку Слона, поединок закончился. Но не потеря Ладьи была самым паршивым в
данной ситуации. Ранен был участник, не принимающий участия в поединке.
Подобное заслуживало наказания, которое означало, помимо замены раненого
другим бойцом, еще и ввод в игру дополнительной Пешки или же другой Фигуры,
за исключением Короля и Ферзя, чем Новака тут же и воспользовался, поставив
на Доску свежего Коня в качестве компенсации за ущерб. Господин Ота даже и
не протестовал: принципы, управляющие Че-до, были справедливыми и простыми.
Ситуация делалась интересной, весьма интересной. В одно мгновение
контролируемый перевес превратился в перевес абсолютный. Дополнительный
боец в принципе повлиял на результат этой партии. Я не был в состоянии,
даже вместе с госпожой Сакура, защитить Короля от последующих атак Черных.
В обычной ситуации гроссмейстер сдал бы партию, но сегодня ситуация никак
не была обычной.
- Кода, - услышал я в имплантированном наушнике голос тренера. -
Ота-сан размышляет над тем, чтобы сдать партию. Остался один ты. И ты не
сможешь...
- Но ведь имеется еще госпожа Сакура, - запротестовал я настолько
громко, чтобы она меня услыхала. Все было правильно, услышав собственное
имя, она чуточку повернула голову.
- Ты с ума сошел! - Сенсей Ояги воскликнул это так громко, что я чуть
не оглох. - Госпожа Сакура - единственный ребенок хозяина. На шахматную
Доску она вышла лишь затем, чтобы прибавить своим именем блеска сегодняшней
победе. Мы не можем позволить, чтобы она погибла.
- Понятно, мы не можем позволить, чтобы она погибла! - крикнул я в
ответ громче, чем следовало; к счастью, объявляющий следующий ход ведущий
дал мне возможность невольно, хотя и весьма точно сообщить женщине
содержание нашего разговора.
Я заметил, что она берет микрофон и что-то говорит. Слов я не слышал,
но прекрасно понимал, что они означают. Равно как и стилет, появившийся у
нее в руке. За ней я следил краем глаза, делая вид, что концентрируюсь на
выполняемом противником ходе. Новака не стал атаковать сразу, расставляя
свои силы так, чтобы окружить Ямаду и унизить нас матом.
В динамике что-то заскрежетало. Я услышал сдавленные крики и какие-то
непонятные звуки. В конце концов зазвучал чистый голос. Его я узнал сразу