"Иван Шмелев. Свет разума" - читать интересную книгу автора

наступила - и прикатил. И, действительно, привез картины симфонические...
Как-с?.. Да, символические, странного вида. То на стенке громадное сердце
висит, а из него кровь струями, с надписями: "Любовь плоти", "Любовь
плоти" - по струйкам-то... а вверху полыхает золотом, и написано: "Любовь
духовная". То еще два скелета нарисовано, и начертано на этом, понимаете,
месте: "Ветхий человек"! А рядом - голые обнимаются, во всех прирожденных
формах, даже до соблазна, и написано по грудям: "Новый Адам"! Потом чаша на
полотне, в цветочках, и из нее льется пенное, и написано: "Причаститесь
Духа". И еще - дверь написана золотая, с красной печатью, и поперек пущено:
"Печать Тайны"! И огромная картина - море, по волнам все столбиками, и будто
не волны, а свившиеся человеческие голые фигуры, зеленого цвета, словно духи
тьмы, и написано: "Море страстей плотских", - а над ними желтая рожа
светится, как луна.
Стали девушки к нему ходить, "тайну" чтобы узнать. А он им
проповедует:.дадим слово жить в духовной любви! Ему женщина, которая с ним
приехала, скандалы устраивала, а он ее бил жгутом и поленом. Раз ночью даже
в сад в одной сорочке выгнал и орал в окошко: "Совлеки ветхого человека,
тогда впущу!" Ну, хуже всякого штундиста. Поняли мы с о. Алексием, что это
нам испытание, и обличали по силе возможности. А он грязнейшими клеветами
нас. Предложил батюшка ему предстать для словопрения о вере в 4 часа дня в
церкви. Отклонил, гадина: "В капище ваше не пойду, а желаете под открытым
небом, в моем саду?" В сад к нему не пошли, понятно... в блудилище-то его
гнусное! Так все и тянулось. А тут он брешь-то нам и пробил! Тут-то и
начинается самая трагедия... дабы воссиял Свет Разума!.. И не знаю, как мне
и понимать резюме, что вышло. И вот, метусь...
В оны дни пришел к нам, во храм, старший учитель здешний - и добрый же
человек какой, но глу-пый! Иван Иваныч, который регентствовал у нас, и
говорит внезапно и прикровенно: "Постиг я весь социализм теперь и отрицаю
все, а главное - религию и Церковь! Это же все одна профанация и скелет
сгнивший!.." А батюшка ему кротко: "И очень хорошо, одной паршивой овцой
меньше в стаде". "Ну, - говорит, - узнаете овцу!" И перекинулся к Воронову.
Стал тоже листки раздавать. А дура-ак!.. Тихий дурак, шестеро детей. Но
благоустроился. Приятели ему пообещали учебным комиссаром сделать, на весь
уезд, и автомобиль сулили. Стал он прихожан соблазнять. "Вон, - говорят, - и
учитель новую веру принял... чего-нибудь тут да есть, ему известно, хороший
человек был!" Жена его плакала приходила: "Отговорите его, стал все про
духовную любовь говорить и от меня отказывается, велит "ветхую плоть"
какую-то совлечь... Я, конечно, уж не молодая, но еще не ветхая..."
А она - гречанка, простая бабочка. "А он, - говорит, - с молодыми
девушками в садах спорит насчет духовной какой-то любви, без брака. Помогите
по мере сил!" Что с дураком поделаешь! Но не в сем тревога.
Дьякон вынул еще бумажку. Сверху - в медальоне портрет: мурластый, с
напухшими глазами, - тупое, бычье. И подписано: "Воронов, глава Духовного
Вертограда". И от Иоанна: "Вы уже очищены... Пребудьте во Мне, и Я в вас".
- Ну, не идол ли индейский, по роже-то?! - воскликнул с великой скорбью
дьякон и щелкнул по портрету. - Всего его и веры. Не понимают, но смущаются.
Вечерами на аристоне "куплеты" играет в садике, и с ним девицы. Голодают
все, а он лепешки печет, кур жарит, и бутылки не переводятся. С "бесами" в
дружбе, они ему ордеры на вино дают. Последил я через забор - чистый
султан-паша в гареме! В пестром халате с кисточкой, и поет сладеньким