"Иван Шмелев. Пути небесные (часть 2)" - читать интересную книгу авторабез обители в обители". Еще сказала: "Трудный твой путь, а ты не
сбивайся...""Понимаешь, с тобой путь этот, всегда...- сказала она с решимостью, положила руки ему на плечи и смотрела в глаза. - Да-рья!..- вскрикнул он, так называя ее впервые.- Моя Дарья!.. с тобой, всегда!.. до конца!.. - Да, да...- шептала она как в забытьи. - Дар мне ты... как же ты выросла, вся другая!.. и прежняя. Душу твою хочу влить в себя, всю тебя!..- повторял он, захваченный чем-то новым, что теперь видел в ней. Это был взрыв всех чувств. Виктор Алексеевич записал в дневнике, что испытал в тот памятный день, 12 июля: "Это было чистое, высокое чувство, и оно передалось ей. Такого я никогда не знал. Чем-то, не рассудком, постиг я, что она мне дарована. Может быть, и до "взрыва" уже постиг, получив справку адвоката? Не знаю. "Взрыв" раскрыл это чувство до полноты". Забыв все, упал он к ее ногам. Тут постучали: "Депеша!" Виктор Алексеевич прочел вслух: "Сдано пассажирским Мценск Циммерман". - Браво, Юлий Генрих Циммерман!..- расхохотался он. - Кто это - Циммерман? - спросила недоуменно Даринька. Он просил сделать для него,- потерпеть. Вернутся в Уютово - узнает маленькую радость. Было около двух, в "Эрмитаже" оставлен за ними столик, надо не поздней половины третьего: съезд из Петербурга,- ожидали проездом из Крыма Государя,-все-переполнено. Просил приодеться ради такого дня, не в дорожном же сереньком. Но в чем же?.. Все предусмотрено, и, кажется, недурно вышло. показал он на длинную картонку,- "Мерку твою я помнил, не понравится - обмени". - Хочешь закружить, кактогда?..- сказала она, убегая с коробкой в будуарчик. - О-очень хочу!..- крикнул он и услыхал восторженное: "Ах, безумец!" Выбрано было - нельзя лучше: сливочное, легкое, как воздух, и без этого надоедного хвоста! В чуть блеклых, травянистых буфах - "живые сливки... сливочное-фисташковое". Такая же и шляпка, с выгнутыми полями, особенной соломки... "Ну, что он только... совсем безумец!.." - слушал он восхищенное "про себя".- "И митенки, и зонтик... ах, безумец!.." Он остолбенел, когда она выпорхнула из будуарчика, с радостным восклицанием: "Легкое до чего!.." - Ты совершенно ослепительна...- говорил он, сходя за нею по бархатному ковру лестницы, любуясь легкой ее походкой, напевая: "Но царевна всех милее, всех..." Катили к "Эрмитажу". День был нестерпимо жаркий, удушливый; дворники поливали мостовую, парило от булыжника, томяще пахло спелой малиной от ягодных палаток. - Сейчас холодненьким освежимся,- не умолкал чем-то возбужденный Виктор Алексеевич. - Странный ты какой-то сегодня...- сказала Даринька, - совсем другой. И вином пахнет от тебя... - Шампанским, милая! хватили с адвокатом. Нельзя, сегодня день исто-ри-ческий!.. Почему? Узнаешь. |
|
|