"Бернхард Шлинк. Обрезание" - читать интересную книгу автора

школьной форме и загородных домах. Это был легкий, спокойный и радостный
день. Но на обратном пути его не оставлял вопрос, как она относится к тому,
что он и Сара любят друг друга, и он подумал, что лучше бы этот вопрос
никогда не возникал.

4

У него не было в Нью-Йорке друзей ни среди мужчин, ни среди женщин, с
которыми он мог бы познакомить Сару, и прошло какое-то время, прежде чем она
начала представлять его своим друзьям. В первые месяцы знакомства они были
слишком счастливы наедине друг с другом, слишком много было такого, что они
открывали друг в друге и открывали друг с другом, так что больше ни в ком не
нуждались. Вместе гулять в парках, Центральном и Риверсайдском, вместе
ходить в кино, в театр и на концерты, брать напрокат видеокассеты с любимыми
фильмами и смотреть их, вместе готовить, беседовать - у них и для себя-то
было слишком мало времени, где уж тут тратить его на других.
В ту первую ночь она долго смотрела на него, пока он не спросил, о чем
она думает, сказала:
- Надеюсь, ты никогда не перестанешь говорить со мной.
- А почему я должен перестать?
- Потому что ты думаешь, будто знаешь, что за мысли крутятся у меня в
голове, и не желаешь, чтобы я их тебе поведала. Мы принадлежим к двум
различным культурам, говорим на разных языках, и даже если ты правильно
переводишь со своего языка на мой, мы все равно живем в двух разных мирах -
если мы прекратим говорить друг с другом обо всем, нас растащат в разные
стороны центробежные силы.
У них было два разных способа общения. Один легкий и быстрый, не
лишенный подчас желания необдуманно исправлять друг друга, мимолетных обид и
взаимных бурных извинений. Но часто от этой легкости ничего не оставалось.
Другой медленный, осторожный. Когда они начинали говорить о различиях своих
религий или о немецком в его мире и еврейском в ее, они были осторожны,
чтобы не поставить друг друга в двусмысленное положение. Когда он шел вместе
с ней в синагогу, это производило на него сильное впечатление. Когда он
вместе с ней слушал доклад о хасидах, ему было интересно, посещать по
пятницам ее родителей было более чем приятно. Он действительно с
удовольствием ходил вместе с ней всюду, он хотел познать ее мир. О том, что
отталкивало его, он не говорил не только с ней, даже сам себе не мог в этом
признаться. И о разговоре с Рахилью он умолчал. "Чудесно", - сказал он,
когда Сара спросила о прогулке в Линдхерст, а так как Рахиль после той
прогулки стала к нему еще более доброжелательна, то Сара была довольна. Со
своей стороны она считала немецкую литературу замечательной, прочитала все,
что он приносил ей в переводах. Ей нравилось ходить на мероприятия,
организуемые институтом Гёте, и на богослужения в Риверсайдскую церковь.
В апреле у него был день рождения, и она сделала ему сюрприз,
организовав маленький праздник. Она пригласила его американских коллег, с
которыми он жил в университетском общежитии, своих друзей-программистов,
преподавательницу с мужем-художником, зарабатывающих на жизнь реставрацией
картин, Рахиль с мужем Джонатаном и пару бывших своих студентов, которым
когда-то преподавала информатику. Она приготовила салаты, испекла сырное
печенье, и гости, стоя с тарелками и бокалами в руках, запели "Happy