"Бернхард Шлинк. Другой мужчина" - читать интересную книгу автора

близка с дочерью, но уверенности не было. Помнилось, что Лиза и дочь любили
держаться за руки, помнилось, что дочь, приходя домой, сначала звала мать, и
что Лиза, уезжая с ним в отпуск, часами разговаривала с дочерью по телефону.
Только все эти воспоминания относились к тому времени, когда дочь была еще
подростком.

9

- О чем ты хотел поговорить со мной?
Дочь задала вопрос, застилая ему на ночь кушетку в гостиной. Он
вызвался ей помочь, но она отказалась, поэтому он стоял рядом, сунув руки в
карманы. Вопрос прозвучал холодно.
- Поговорим завтра.
Расправив одеяло, она выпрямилась.
- С тех пор как мама умерла, мы пытались пригласить тебя к нам; мне
казалось, что нам обоим станет полегче, если мы будем ближе, потому что...
Ты потерял жену, я потеряла мать, к тому же Георг и дети обрадовались бы
твоему приезду. На приглашения ты не откликнулся, чем очень меня огорчил. А
теперь приезжаешь, хочешь говорить. Все как раньше, когда ты месяцами
забывал про нас, потом вдруг в воскресенье решал отправиться с нами на
утреннюю прогулку, затевал разговор. Нам ничего путного не приходило в
голову, ты раздражался, поэтому лучше уж переговорить сейчас, чтобы дело
было сделано.
- Неужели это было так скверно?
- Да.
Он уставился на собственные ботинки.
- Мне очень жаль. Я подолгу бывал очень занят, терял с вами контакт.
Начинались угрызения совести, но я не знал, о чем с вами говорить. Отсюда
даже не раздражение, а отчаяние.
- Отчаяние? - В голосе дочери послышалась ирония.
Он кивнул. "Именно отчаяние". Ему захотелось объяснить, как была
устроена тогда его жизнь, как он чувствовал, что теряет доверие детей, и
мучился этим. Но, взглянув на дочь, он увидел по ее лицу заведомое неприятие
того, что он собирался сказать. Лицо было строгим, суровым. В нем еще
угадывалась та веселая, добродушная, доверчивая девчушка, какой она была
когда-то, но добраться до нее, докричаться было для него уже невозможно.
Нельзя было и спросить, как жизнерадостная девчушка превратилась в суровую
женщину. Оставалось задать вопросы, с которыми он приехал, даже если ответы
вновь окажутся неприязненными.
- Ты когда-нибудь разговаривала с твоей матерью о нашем браке?
- Твоей матерью... Разве нельзя сказать просто "матерью" или "Лизой",
как говорят другие мужья? Ты так подчеркиваешь, что она была моей матерью,
словно... словно...
- Разве твоя... разве мать не говорила, что не любит, когда я ее так
называю?
- Нет, она вообще никогда не говорила, что не любит чего-нибудь из
того, что ты делаешь.
- Помнишь, что происходило одиннадцать лет назад? Ты сдавала тогда
экзамены на аттестат зрелости, и летом...
- Можешь не рассказывать мне, что я тогда делала, сама знаю. Тем летом