"Александр Шленский. Загон предубойного содержания" - читать интересную книгу автора

крестьяне. Неприхотливые и сильные животные с кротким вследствие кастрации
характером и дали название селу, в которое постепенно разрослась небольшая
поначалу деревенька - Мериново. Жить бы селу да богатеть, но тут грянул 1917
год. В революцию и гражданскую войну лошадей забирали, не платя, и белые, и
красные. Знаменитый конезаводчик и инженер барон фон Дервиц сгинул в
чекистской Бутырке, а разграбленный конезавод в конце концов сгорел.

Когда в округе почти не осталось ни лошадей, ни лошадников, название
села как-то само собой усохло до Мервино, а потом и самого села не осталось.
В советские времена оно постепенно обезлюдело и в конце концов вымерло как и
множество других сел. Осталась лишь платформа "Мервино", которую местные
жители именуют "блок". Несколько раз в день на блоке останавливается на пару
мгновений простуженная усталая электричка, подхватывая или сбрасывая горстку
людей, живущих в окрестных деревнях. Деревенские ездят в город за спичками,
солью, белым хлебом, сливочным маслом, кефиром и другими колониальными
товарами, которые они, в отличие от самогонки, сами делать не умеют.
Работники же Мервинского мясокомбината электричкой не пользуются. Их
забирают и привозят на работу комбинатские автобусы - Пазики и пассажирские
Газели, а после окончания смены развозят по домам. Местные жители не жалуют
комбинатских за то, что они не ездят зимой в студеной, а летом в раскаленной
электричке, что будучи чистокровно деревенскими, живут они в комбинатских
теплых городских квартирах, жгут на кухне не баллонный а подведенный газ, и
получают хорошую зарплату. А больше всего деревенские не любят комбинат за
то, что стоит он у них под боком, процветает и богатеет, а поживиться с него
ни свежатиной, ни колбаской, ни нужным хозинвентарем не дает высокий забор и
суровая неподкупная охрана. Не по-русски это, когда у кого есть чем
поделиться, не делится ни по добру ни по здорову. Вот потому и не любят
деревенские комбинат и его работников.

***

Машины одна за другой подъезжали к ограждению, рабочие в комбинезонах с
лязгом открывали железные двери, и испуганный и усталый живой груз, цокая
копытцами по металлическому пандусу, перетекал в просторный загон под
высоким навесом. Овцы робко жались к ближнему краю загона, стараясь
держаться подальше от противоположной стороны. Там, у дальнего края загона в
деревянной ограде зияло нечто необычное и страшное. Это было жерло узкого
коридора, образованного сплетением толстых металлических труб. У входа в
этот коридор мягкий соломенный настил заканчивался, обнажая голый
шероховатый бетон. Метров через тридцать зловещий коридор приводил к низким
железным воротам серого приземистого здания. В описываемый момент эти ворота
были закрыты наглухо. Над ними тускло в свете дня горела служебная лампа,
обязанностью которой было освещать в темное время суток железную вывеску
"Убойный цех N1". Буквы были выведены красной масляной краской, а в конце
вместо точки художник с мрачным юмором поставил жирную кроваво-красную
кляксу.

В загоне совсем не было еды. Ни привычных кормушек со свежесрезанной
люцерной, ни корытец с зерном, лишь в центре стояла небольшая автопоилка. От
сгрудившегося у ограды овечьего стада отделился крупный баран с лихо