"Александр Шленский. Позорный вонючий след" - читать интересную книгу автора

охренительный джаз под цифровой квадрат, и только иногда, когда держал
паузу, пугал Брюшистого Скальпеля, что вот сейчас у него из саксофона
выскочит обещанный хуй, на манер как из фотоаппарата вылетает птичка. И не
просто выскочит, а еще и всяких пакостей наделает. Каких именно пакостей
может натворить хуй из саксофона, Гнидыч не уточнял. Он никогда ничего не
уточняет, а только запугивает народ, доводя его до беспомощного состояния.
Правда, Брюшистого Скальпеля хуем из саксофона не запугаешь, он еще и не
такое видал.

Растут в наших лесах грибы - с виду ничего особенного, пухлые, с
перепонкой посредине. Если разломить такой гриб, из него сыплется вонючий
порошок. Если просушить этот порошок, смешать с травой в пропорции два к
одному и это смесь покурить, то полученные в результате глюки ни с чем
сравнить нельзя. Брюшистый Скальпель рассказывал, что после обкурки этой
смесью на него напали летающие прокладки с крылышками. Вместо клюва у этих
прокладок были медицинские иголки крупного калибра, типа как от подключичной
капельницы. Хирурги называют такую иголку не иголкой, а троакаром. И вот
неисчислимая стая летающих прокладок начала пикировать на Брюшистого
Скальпеля со стервячьим писком, норовя попасть троакарами в подключичную
вену. Но Брюшистый Скальпель не растерялся, а громко бзднул, что было сил.
Вампирские прокладки газовой атаки не выдержали и все как одна спикировали
вниз и воткнулись в ковер. Было очень занимательно наблюдать как Брюшистый
Скальпель собирает их с ковра по одной и кладет в воображаемый мешок,
матерно бурча. Мы его потом долго подкалывали, что он набздел со страху, а
он с достоинством отвечал, что вовсе не со страху, а для самозащиты.

Все это я вспоминал, трясясь и позвякивая на задней площадке двадцать
третьего трамвая. Я безотчетно смотрел в трамвайное окно, обращенное назад,
в сторону, противоположную движению, и наблюдал, как из-под невидимой мне
трамвайной задницы вылазят и хмуро отползают назад кривоватые рельсы, густо
усеяные неровными поперечинами шпал. В промежутках между шпалами мелькал
разнообразный мусор, кое-где произрастала жухлая грязная трава, а в одном
месте лежала дохлая крыса, похожая на стоптанный башмак с нелепо торчащим
хвостом. В целом картина чрезвычайно напоминала мелькание кадров в
старорежимном кино, не хватало только надписи "обычный формат".

Есть такая классическая фраза: "Подъезжая к деревне, сердце радостно
забилось". Раньше я не понимал ее смысла. А понял только когда, выходя из
трамвая в задумчивом состоянии, со мной случилась подляна. Я вступил правым
ботинком в кучу говна. Откуда на трамвайной остановке оказалось говно, я
выяснять не стал. Чего ж ему там не оказаться-то? Вот если бы там оказалось
что-нибудь хорошее - вот тогда было бы удивительно. Я кое-как очистил
ботинок от явных следов вторичного продукта с помощью подручных средств и
поплелся к Гнидычу, оставляя за собой позорный вонючий след.

Придя к Гнидычу, я первым делом отмыл ботинок дочиста и пожаловался ему
на судьбу, не забыв рассказать о том, что теперь от трамвайной остановки
прямо к его квартире тянется позорный вонючий след. Гнидыч отнесся к этой
новости как всегда по-философски.