"Александр Шленский. Затычка Ризенбаума" - читать интересную книгу автора

за ваше здоровье и процветание, дорогие братья и сестры! Сейчас наши
виночерпии раздадут напиток в зале, чтобы вы тоже могли вкусить блаженства,
которое теперь будет сопровождать вас постоянно.

Тут мне принесли на подносе бутылку и большой граненый стакан. На
бутылке была наклейка с надписью "ВОДКА 40░", а пониже мелкими буквами
"Скопинский ликеро-водочный завод". От подступившего отчаянья я с размаху
налил стакан до краев. Подняв свой стакан, я неожиданно увидел одобрительное
лицо отца, который внимательно смотрел на меня из-за кулис сцены. Я поднес
стакан ко рту и высадил его залпом, хотя по жизни я человек весьма
малопьющий. На вкус Напиток Радости и Гармонии был точь в точь как обычная
водка, но только очень плохого качества, с сильным сивушным запахом. Мне
стало ужасно мерзко, и я решил запить эту гадость водой из стоявшего рядом
графина. Я налил воды в стакан, и только опустошив его почти целиком, понял,
что в него вместо воды налита точно такая же водка. Между тем по залу уже
ходили виночерпии с ведрами и черпаками, и к ним со всех сторон тянулись
разномастные чашки, кружки и стаканы, припасенные, как я понял, работниками
заранее. Я раскрыл текст своего доклада и попытался прочитать, о чем мне
предстоит докладывать дальше, но тут в голове у меня сильно зашумело, и
почти сразу же начало темнеть в глазах, и я не заметил, как наступило
непроницаемое, бесцветное, бесформенное небытие.



VIII.


Знаешь, что все это значит?
Вся твоя само- отдача?
Ноль минус один,
Ноль минус один.

Звуки Му.



Очнулся я не сразу. Сперва возвратился слух. Мои уши заполнились
раскатами гневного начальственного голоса, чрезвычайно знакомого мне по
тембру и интонациям, но смысл слов все еще был недоступен моему сознанию
из-за дикой головной боли, тошноты, пакостного вкуса во рту и глубокой
подсердечной тоски. Кое-как интегрировав доступной частью интеллекта эти
ощущения воедино, я понял, что испытываемое мной состояние классифицируется
по всем известным канонам как классическое тяжелое русское похмелье. Мои
страдания увеличивала повисшая перед закрытыми глазами красная точка, от
которой невозможно было избавиться. Господи, только бы мне скорей стало
полегче, -- подумал я, и в тот же самый момент я действительно почувствовал
себя довольно сносно. Я сперва удивился, а потом сообразил: так это же
затычка работает! И в тот же самый миг как я это подумал, красная точка
исчезла. Проклятье! Ну почему я не мог подумать о том, чтобы мне
возвратиться обратно, в свою прежнюю жизнь, в свою любимую фирму, и жить как