"Александр Шленский. Эффект Заебека" - читать интересную книгу автора

или у того, чьи мечты осуществляются всякий раз легко и без боли. Ну что
теперь поделать, если ты выдумываешь себе таинственное зеркало, где
проецируются твои туманные мечты, и смотришь в это зеркало украдкой,
уголочком глаза, чтобы не спугнуть таинственных химер, которые дразнят твое
воображение, и это зеркало служит тебе верой и правдой. И оно будет тебе
служить, мой дорогой читатель, до того самого момента, когда ты потеряешь
терпение, повернешься к зеркалу своей мечты конкретно и грубо, и без
стеснения взглянешь негнущимся взглядом в глубину туманного зазеркалья...
Никогда не делай этого, мой милый читатель, если не хочешь обнаружить там
ж... гм... даже не знаю, как и продолжить. Одним словом, мой милый читатель,
грубая и жестокая реальность еще не убивает романтизма и очарования жизнью.
Убить его можешь только ты сам. Не убивай его, я очень тебя об этом прошу.
Обращайся бережно с зеркалом своей мечты и никогда не смотри в него трезво,
расчетливо и цинично, если не хочешь, чтобы это зеркало сыграло с тобой
нехорошую шутку.
Генералы бывают разные. Бывают боевые генералы, закаленные в сражениях.
Бывают коверные генералы, которые никогда сражений не видели, и ходят только
по коврам военного министерства и Генерального штаба. Бывают также
подковерные генералы, которые плетут интриги и убирают со своего пути
конкурентов руками своих коллег. Бывают также свадебные генералы. Но
генерал, о котором я поведу рассказ, не был свадебным генералом. Скорее он
был похоронным генералом, так как в его ведение входил расчет общих боевых
потерь в войсках и человеческих потерь среди гражданского населения в случае
различных видов глобальных и местных конфликтов. Сей бравый вояка отличался
громким командным голосом и исключительно гадким, скверным, нетерпимым
характером. Фамилия этого генерала была Громыхайлов, по видимому из-за
особенностей его голосовых связок и манеры говорить. Генерал Громыхайлов не
говорил, а лаял, вернее гавкал, как кавказская овчарка - гулко и басовито, и
почти всегда злобно. Звали генерала Михаил Михайлович. Обычно людей с таким
именем величают "Михал Михалыч". Но в Генеральном штабе генерал-майора
Громыхайлова никто так не звал - ни в глаза, ни за глаза. Скажу всем
читателям по секрету: подчиненные офицеры за глаза звали своего начальника
Громыхуйлов, а также для разнообразия "Михуил Громыхуйлович". В глаза же они
обращались к нему по званию "товарищ генерал-майор", согласно уставу.
Генерал-майор был вдовцом, а детей у него не было, и посему он проживал
совершенно один в огромной генеральской квартире. Жена генерал-майора умерла
лет десять назад, замученная и запиленная своим невыносимым супругом.
Последний никогда не испытывал ни раскаяния ни сожаления по этому поводу.
Смерть жены он отнес на счет боевых потерь в стане противника, так как
относился к супруге с непримиримой ненавистью, и за все десять лет после ее
смерти ни разу не побывал на ее могиле. Вот такой это был человек - лишенный
романтизма, любви, даже простой потребности в обычной человеческой
привязанности. И все же, как ни странно, у генерал-майора Громыхайлова тоже
была мечта. Генерал-майору очень хотелось, чтобы однажды ему сказали:
"Здравия желаю, товарищ Маршал Советского Союза!" и взяли при этом под
козырек не одной, а обеими руками. Генерал-майор почему-то считал, что
отдача чести только одной рукой - это явное кривление душой. Одна рука
взлетает к козырьку, а другая висит вдоль тела, как сосиска. Никуда это не
годится. Конечно же, к козырьку должны взлетать обе руки: вот тут никакой
двусмысленности нет, и видно что честь отдается с усердием и без остатка -