"Александр Шленский. Пластилиновые гномики или Поездка в Мексику" - читать интересную книгу автора

снимает напополам с двоюродным братом, и если он и слиняет от Мони, то
никуда из Нью-Йорка все равно не уедет. А Тимоша по английски вообще не
говорит, и видимо по жизни никогда не научится. Он даже в магазине пальцем
показывает, что хочет купить, почему-то не указательным, а мизинцем левой
руки. Но американцы и на левый мизинец не обижаются - лишь бы зеленые
платил. Саша, мой бывший начальник, работает по-соседству в Далласе и
программит на Прогрессе в какой-то монструозной компании. Он единственный,
кто очутился в Америке без посредства Мони, а сам по себе. Но у меня с ним
приятельских отношений как-то не сложилось. Он какой-то настолько
самоуглубленный и болезненно педантичный, что по-моему, у него по жизни
друзей нет и быть не может. Вообще-то, это именно он надоумил меня уйти от
Мони и дал мне наводку на www.dice.com , так что это благодаря ему я нашел
нынешнюю работу в Техасе. Благодаря или ругая - я уже даже и не знаю, в
лучшую или в худшую сторону изменил мою жизнь этот переезд. В смысле денег и
возможности получить гринкарту - конечно, в лучшую. Но очень плохо без
ребят, совсем одиноко, и Ленка еще нескоро приедет - не раньше чем через
пару месяцев. Не знаю, как я их проживу. Никогда не думал, что остаться
наедине с самим собой и америкашками - это такая страшная пытка. Рехнуться
можно! Придешь домой, разогреешь пиццу, посмотришь телек уродский - и все.
Читать не тянет, да и нечего - книг на русском нет, а от английского на
работе голова трещит. И что дальше делать - непонятно. Ладно, хватит дурью
маяться, пора выключать комп и спать ложиться - уже третий час ночи,
писатель, блин, гений, Мейерхольд.
14.03.98
Прошло три дня. Здесь все дни какие-то одинаковые, как
близнецы-недоноски. Чего-то мне здесь нехватает. Пожалуй, не только ребят.
Ленки мне точно нехватает. В Нью-Йорке с ребятами мне довольно весело
жилось, шлялись по городу, катались на роликах, завели кучу местных знакомых
из "бывших русских" и Ленкино отсутствие меня не сильно доставало. А здесь я
совсем один, и она мне нужна гораздо сильнее, и я уже начинаю порядком
злиться. Муж с тоски помирает, зарабатывая зелень, а она все никак не может
оставить мать и приехать к заждавшемуся супругу. В конце концов, сколько
можно ждать! Странно, сколько раз я уже с ней ругался не на жизнь а
насмерть, сколько раз уже думал: ну в этот раз точно на хрен разведусь,
надоело так жить, я - направо, ты - налево, я - слово, ты - два, но что-то
такое в ней есть, что когда все обидные слова и последние упреки уже
высказаны, и осталось только удариться жопкой об жопку и разбежаться врозь -
и я в самый последний момент все равно не могу ее бросить. И она меня,
видимо, тоже.
Ленка это знает и этим пользуется. Она мне так и сказала однажды: не та
баба мужика удержит, которая за держит хуй, а та, которая за душу. Я ответил
ей, что это она очень верно подметила. А она ухмыльнулась, и сказала, что
это не она, а Толстой. Надо, говорит, не только битловские тексты наизусть
знать. Я обиделся за битлов и прошелся насчет любимого ею Гребня, которого я
не переношу, и мы тогда снова слегка поругались.
Вот и сейчас: когда мы вместе - мы ругаемся, а стоило мне оказаться
одному, как я опять думаю о ней - прямо какое-то наваждение. Когда я был
маленьким, мама меня как-то взяла на юг, в Феодосию. Я там плавал под
соляриями и ловил крабов в щелях между галькой. Однажды посадил краба в
банку с морской водой и принес домой. Сначала краб сидел спокойно, а потом