"Лариса Шкатула. Последняя аристократка ("Князья Астаховы: род знахарей" #4) " - читать интересную книгу автора

таких случаях внутреннему голосу лучше довериться.
- Посиди-ка, подожди, у меня бланки кончились, - сказал он Комоду, а
выйдя, приказал охраннику. - Одна нога здесь, другая - там, вызови сюда
товарища капитана. Скажи, срочно. Понял?
Аполлон явился тотчас. Арнольд никогда прежде за ним не посылал,
значит, случилось нечто из ряда вон выходящее.
- Побег? - спросил он, взбегая по ступенькам.
- Наверное, ты будешь смеяться. Дурное предчувствие.
- Не буду. Ты знаешь, я верю в предчувствия. Мы с тобой волки и должны
доверять своему нюху.
- Ты знаешь, сегодня мы отпускаем Кизилова.
- Знаю. Комода.
- Так вот, очень уж он волнуется. Напряжен, как взведенный курок.
Может, его вши заели, а я тревогу поднимаю?
- Напомни, кто давал представление на его досрочное освобождение?
- Приходько.
Этот майор был начальником административной части, и оба офицера знали,
что втайне он ненавидит их обоих, но особенно Аполлона, а так как ссориться
с ИСЧ в открытую он побоится, то будет ждать подходящего случая. И какой у
него может быть подходящий случай? Само собой, все тот же донос, но
отправленный не обычной почтой, а переданный, так сказать, из рук в руки.
Правда, в его ходатайстве за Комода никто ничего особенного не видел.
Три месяца назад тот помог Приходько, когда он потерял ключи от сейфа.
Кизилов очень аккуратно открыл шкаф и достал документ, который майору срочно
потребовался.
- Понятное дело, прошмонали его больше для очистки совести - что можно
тащить на волю из лагеря? И где, ты думаешь, он повезет маляву, или что там
ему вручили?
- В шапке, - высказал предположение Арнольд. - Уж больно бережно он ее
на коленях держал.


Глава восьмая

Наташа шла с Катей по улице, и обе все говорили, крутили так и эдак им
обеим трудно было забыть несчастное заплаканное лицо Тани Поплавской. Больше
всего их угнетало чувство собственной беспомощности. И не верилось самим
себе: неужели Поплавским ничем нельзя помочь?
- Ната, почему, ты думаешь, Ян своих женщин отправил, а сам в Москве
остался? Чувствует себя виноватым или органов не боится?
- Думаю, Катюша, и в этом весь парадокс, что он не одинок в своих
попытках переломить ситуацию. Наверное, вы с ним в этом похожи. Он не только
не считает себя виноватым, но и надеется, что с ним разберутся и выпустят
его на свободу.
- А жену с дочерью он из Москвы все же отправил.
- Потому что в отношении своих близких он руководствовался интуицией им
здесь оставаться опасно, их жизнями он рисковать не мог, а в отношении
себя - логикой. Мол, в народном государстве такого просто не должно быть!
- Странное у меня сейчас настроение, - задумчиво сказала Катерина. - В
первый момент после рассказа той женщины, помнишь, о лагере, Горьком,