"Лариса Шкатула. Последняя аристократка ("Князья Астаховы: род знахарей" #4) " - читать интересную книгу автора

как юрист изумился, а как человек, повидавший Аралхамад и то, что каторга
делает с людьми, лишь пожал плечами: восемьдесят процентов заключенных
доносили друг на друга.
- И все они сами предлагают свои услуги? - спросил он Аполлона.
- Как же, сами! - хмыкнул тот. - Хорошо, если четвертая часть от всех -
добровольцы. С остальными приходится работать: тому пригрозил, этого лишним
куском поманил. Это, брат, работа тонкая.
- Но кто-то же не поддается? - осторожно поинтересовался Арнольд.
- Встречаются, конечно, неисправимые, - сурово качнул головой Аполлон,
но тут же в его глазах что-то зажглось. - Есть у нас один старик.
Ленинградец, профессор. Старик не по годам, так-то ему всего шестой десяток.
Вон староверов присылают - по документам восемьдесят лет, а сам еще крепок,
как дуб... Так вот старик этот ВАС...
Аполлон взглянул на своего лейтенанта - тот соображал, что означает
аббревиатура - и напомнил:
- Вынашивание антисоветских настроений. Я сразу понял: такого не
согнешь. Главное, самого от голода качает, а на кусок не идет. Он скорее
язык себе откусит. А однажды я подсмотрел, как он утром, до подъема
гимнастику делает. Веришь, как по сердцу наждаком! Хоть и враг народа, а
какой человек! Думаю, как же ему помочь? Решил подкормить немножко. Стал
брать у него уроки
- Уроки?! - вот откуда взялись "плевелы".
- А что, уроки! Ты у нас университет окончил, а у меня и двух классов
не наберется. Хорошо Тонька-Ангел... чего ты уставился, проститутка такая
была, читать-писать меня выучила... А без знаний так в капитанах и помрешь.
Можно, конечно, какое-нибудь большое дело раскрутить, но все равно дальше
майора малограмотного не пустят...
- Если хочешь, я тоже могу с тобой позаниматься. На рабфак поступишь, а
там в училище...
- Ну, это потом, - пробормотал Аполлон, но больше к разговору о
занятиях не возвращался.
Подумать только, это было четыре года назад! Арнольд прислал тогда
Наташе восторженное письмо о своих впечатлениях от Соловков. Сумей прочитать
его кто-нибудь из заключенных, решил бы, что новый лейтенант, мягко говоря,
розовый идиот. Какими красками можно расписывать пламя костра в аду? Если
ты, конечно, не один из чертей...
Аполлон посмеивался, что Аренский - из тех, кто смотрит, но не видит. А
если и видит, то не принимает близко к сердцу, так что, в отличие от многих
других, проживет сто лет, если, конечно, не окажется на месте своих
теперешних подопечных. А от этого никто не застрахован. Люди говорят, что от
сумы да от тюрьмы не зарекайся. На что Арнольд лишь огрызался:
- Типун тебе на язык.
Конечно, "ты" у них было только наедине, а при других только "товарищ
капитан" и никакого панибратства. Аполлон был прав. Арнольд с самого начала
от реальности как бы отключился - так учил его Саттар-ака. Называлось это
медитацией, сосредоточением внимания на чем-то определенном. В его
теперешнем случае - на работе.
- Если хочешь сохранить свой разум в целостности, умей
сосредотачиваться на главном, и ты станешь недосягаем для других, тех, кто
пытается тебя изменить в угоду своей цели.