"Лариса Шкатула. Последняя аристократка ("Князья Астаховы: род знахарей" #4) " - читать интересную книгу автора

дело...
- Я думаю о мальчишке... о карманнике. Совсем еще ребенок. А получит
срок... Неужели и вы верите в то, что тюрьма может исправить человека? Мне
кажется, скорее, озлобит, искорежит...
- А вы, дорогая, романтик!.. Конечно же, я не верю в тюрьму, как в
метод исправления, но могу вас успокоить: наши партия и правительство
считают уголовные элементы социально-близкими остальному, некриминальному,
народу и не относятся к ним с той жестокостью, как, например, к шпионам или
другим врагам народа. То есть социально-чуждым.
- Вы сказали, жестокостью?
Он внимательно посмотрел Наташе в глаза и медленно произнес:
- Я оговорился. Хотел сказать, с должной коммунистической жесткостью,
как и нужно относиться к врагам.
Слова Бориса звучали по-газетному правильно, а глаза продолжали изучать
ее, словно он что-то важное в этот момент решал для себя.
- Боря, вы коммунист? - спросила она, чтобы прервать затянувшуюся
паузу. Почему она это спросила, Наташа и сама не знала. Она ведь никогда не
оценивала людей по их принадлежности к партии.
- Идейный, - кивнул он, - вступил в партию еще в девятнадцать лет.
Она удивилась.
- Вы так подчеркнули это слово... Разве коммунисты бывают безыдейными?
- Наташа, вы - точь-в-точь мой друг Юрка Сокольский. Недавно он
переехал в Москву - мы с ним с Украины - и все время изводит меня вопросами,
до всего ему нужно докопаться, за каждое слово ответить... Идейный, иными
словами, тот, кто поддерживает лишь идею коммунизма. Я ни в каких акциях,
экспроприациях и прочих "циях" не участвовал. Разве что однажды, когда
учился в высшем техническом училище, принял участие в одной акции. Тогда нам
выдали винтовки и заставили три ночи дежурить на ткацкой фабрике. В рабочей
среде начались волнения, и мы должны были их предотвратить. Правда, ничего
этакого нам делать не пришлось...
Он поддержал Наташу за локоть, когда она вознамерилась перепрыгнуть
через лужу, вытекающую из подворотни.
- Кстати, в юности это даже спасло мне жизнь: когда в мой родной город
пришли петлюровцы, они меня не тронули, потому что местные жители за меня
вступились - "он - идейный коммунист, никому ничего плохого не делал".
- А другие коммунисты, выходит, делали?
- Наташа, вы коварная женщина. Мне надо тщательнее следить за своими
словами. Но с вами я бы не хотел лукавить. Просто на такой вопрос трудно
ответить однозначно. Точнее сказать, действовали по своим убеждениям. По
своему разумению: отнимали, делили, карали. И по тому, как они относились к
человеческой жизни, остальной народ, видимо, их и воспринимал...
- А как еще к человеческой жизни можно относиться, если не как к
божьему дару?
- Как к досадной помехе на вашем пути, например. Вы идете вперед
стройными рядами, а тут кто-то в ногах путается.
- Какой кошмар! - вздрогнула Наташа.
- Вы чересчур впечатлительны. Студенты-медики на первых порах в
анатомичке в обморок падают, а потом ничего, привыкают, даже удовольствие
получают, разрезая человеческую плоть.
- Вы сказали, что поддерживали коммунистическую идею. В прошедшем