"Лариса Шкатула. Жена русского пирата ("Князья Астаховы: род знахарей" #2) " - читать интересную книгу автора

Аполлон в лодчонке-то и поспешил на крик. Картина ему открылась
неприглядная. Двое парней в красноармейских шапках - эти ни с какими другими
не спутаешь! - тащили в камыши девку. И была она такая красотка глаз не
оторвать! Потом-то Аполлон понял, что кричала она не столько от страха,
сколько от злости. Тогда же кровь ему в голову кинулась. Деваха упирается,
волосы белокурые по плечам рассыпались, - сами насильники в теплых шинелях,
а она в легком платьице, да еще на груди разорванном...
Солдаты эти Аполлона шибко разозлили, но он исподтишка никогда не
нападал. Причалил к берегу, на твердую землю ступил и сказал без всякой
злобы, для завязки разговора:
- Бог в помощь, мужики!
Те поначалу вздрогнули, - что за черт, откуда взялся? - потом
рассмотрели: какой-то мужичонка невидный. Сила кое-какая чувствуется, а
только все одному против двоих не сдюжить. И оружия с собой никакого. Откуда
же им было знать, что Аполлон без ножей и спать не ложится, что мечет он их
в любую цель с обеих рук и на всем Азове в этом искусстве ему равных нет!
- Отпустите! - предложил им спокойно Аполлон.
Тем временем девка на руках у того, что ее держал, совсем обмякла
должно быть, придушили ее, чтоб не кричала.
Второй красноармеец был помоложе; его старший товарищ пойманную птичку
в укромное местечко волок, а он следом их ружья нес - обстоятельный мужик!
Этот второй и стал Аполлону объяснять:
- Ты за кого вступаться хочешь? Неужто бы мы хорошую-то девку
сильничать стали? А такую дрянь! Она ж - немецкая подстилка!.. Все равно ее
в расход пускать - чего напоследок не попользоваться?!
Может, любой другой и поверил бы, отступился - только не Аполлон. Он с
детства жил среди таких женщин, какой якобы была та, которую сейчас тащили в
камыши. Если она такая - чего же ей сопротивляться? Станет она разве кричать
да побои переносить? Если они ей и вовсе противны - смирится и будет
терпеть, пока насильники тешиться станут, - ей не привыкать! Потому Аполлон
сказал еще раз, но уже построже:
- Отпустите!
Старшой на его строгость хмыкнул, девку опять потащил, а напарнику
через плечо бросил:
- Кешка, пристрели его, он мне надоел!
Названный Кешкой снял с плеча ружье, но не успел и передернуть затвор,
как случилось невероятное: в воздухе что-то легко просвистело, и его старший
друг споткнулся, грузно рухнув на свою жертву.
Кешка побледнел - из шеи товарища торчала рукоятка ножа, но бежать не
стал и пощады не запросил. Аккуратно прицелился, но Аполлон уже в азарт
вошел. На землю кинулся и снизу, в падении, второй нож метнул. Пуля над ним,
лежащим, таки свистнула, но сам стрелок уже завалился навзничь с
предсмертным хрипом.
Во сне, правда, все было не так: насильники никак не хотели помирать, а
с ножами в горле стреляли в него, стреляли... Аполлон не знал, что в
выстрелы его сна превращались звуки споров у костра; а когда Черный Паша с
Катериной запели и над землей поплыла тихая чарующая песнь - петь громко не
решились, чтоб не накликать какое лихо, а не петь уже не могли, - Аполлону
стала сниться спасенная им девица.
Спасенная целовала его, заглядывая прямо в душу небесными очами, и