"Павел Шкарин. Куб " - читать интересную книгу автораочень хотелось познакомиться с загадочным капитаном Приходовым, о котором я
уже был сверх меры наслышан, но не имел чести знать его лично. Дальнейшие же мои планы были туманны, если они вообще были. Но уж становиться торчком-то я, разумеется, никак не собирался. Мы еще немного посидели на лестнице, болтая, главным образом, о нём самом. Мне ужасно не хотелось идти домой. Вообще, каждая винтовая посиделка для меня всегда заканчивалась этим каким-то особенно тягостным, щемящим чувством неизбежности, необходимости идти домой, и я старался всегда хоть на минуту отложить эту неизбежность, еще немного посидеть и потрепаться с дружками. И когда, наконец, я понимал, что идти домой все-таки необходимо, мне становилось очень тяжко на душе. Почему, откуда эта боль? Страх пропалиться перед родителями большими зрачками, поведением и т.д.? Поначалу, может быть, и это. Но потом, когда я наловчился удачно строить из себя трезвого, даже будучи сильно обвинченным, и вероятность пропалиться была минимальна, это мутное нежелание идти домой и тогда не покидало меня. Это было нежелание оставаться одному и морочиться, не имея необходимых собеседников, нежелание всю ночь ворочаться в потной кровати, делая вид, что ты спишь, а главное - нежелание признаться самому себе, что праздник окончен, что всякому, даже самому продолжительному кайфу приходит законный конец. И что ты опять остался наёбан и некого в этом винить, кроме самого себя. Пожалуй, достоинства слабого раствора (или недостаточного его количества) заключаются в том, что нет причин запалиться, что нет (или почти нет) отходняка и существует возможность нормального сна. Впрочем, какие в жопу достоинства могут быть у хуёвого раствора?! Вот и той ночью я пришел, время не мог заснуть, переполненный впечатлениями прошедшего дня, а потом уснул. И спал хорошо. Итак, первый мой "блин" по большому счету вышел комом. Я получил неполное представление о чудодейственной силе пресловутого "яблочного сока", но первый шаг был сделан. Каждый божий день я слышал от Олега и А. восторженные рассуждения на тему винтовой стимуляции интеллектуальной и творческой активности, о "воистину расширенном сознании", даруемом этим грязным кустарным ширевом. Я очень хотел стать полноправным членом ордена посвященных в знание об этой призрачной самодельной благодати на нашей грешной земле. Я осознавал, что та первая проба ввела меня лишь в преддверие этой сокровищницы ("по губам текло, а в рот не попало"), теперь я хотел переступить заветный порог. Гулять так гулять. Первые же внутривенные инъекции по большей части аннулировали мой страх перед веной и иглой, и теперь уже меня мало что удерживало от "продолжения банкета". Во всем труден первый шаг - дальше уже все выглядит значительно проще. И всё-таки мне тогда ещё не была до конца понятна та страсть, с которой Олег и А. были готовы разглагольствовать о винте (только о винте!) часами, та лихорадочная первобытная энергия, которую они вкладывали в очень непростой процесс организации очередной варки. Я же гордился своим относительно спокойным и немного нарочито отстранённым взглядом на всю эту возню. Но про себя я понимал, что мне-то легко относиться ко всему этому спокойно: я не знаю, что такое приход. Для этих же двоих " не знающий, что такое приход" означало "не знающий, что такое жить". Они уже испытали на себе действие того божества, которому теперь преданно служили. Они не были в |
|
|