"Павел Шкарин. Куб " - читать интересную книгу автора

Это всё бы ничего. Но с определенного момента (было это позже, когда я
уже учился в МГУ) я стал понимать (главным образом, со слов собутыльников),
что мое состояние алкогольного опьянения носит, мягко говоря, не совсем
обычный, не совсем нормальный характер. На некоторой стадии пьянки мое
поведение становилось неадекватным даже для очень пьяного человека. Я
становился крайне нервным и агрессивным, внезапно бледнел, глаза наливались
кровью, а главное - я начисто переставал себя контролировать: не мог верно
определить свое местоположение, начинал путать всё. что только можно
перепутать, энергично выкрикивал разный бред. При этом физических проявлений
опьянения (нарушений походки, координации движений) почти не наблюдалось. Я
был словно зомби, неконтролируемое нечто, одержимое злым духом. Как правило,
это состояние длилось от 3 до 5 часов, по прошествии которых я обнаруживал
себя протрезвевшим, часто в каких-то совершенно незнакомых местах. При этом
воспоминаний об этих безумных 3-5 часах в мозгу или не сохранялось никаких,
или же я мог припомнить лишь незначительные отдельные эпизоды моих нетрезвых
приключений.
Изучая учебник по психиатрии и наркологии, я обнаружил, что мои
алкогольные помутнения рассудка именуются научным термином "патологическое
опьянение" - все симптомы оказались налицо. После этого я, пожалуй, впервые
начал задумываться о том, что неплохо было бы завести привычку каким-то
образом контролировать количество выпиваемого.
Да и вообще начиная со второй половины 1997 года, когда мне уже было
18, я начал все явственнее понимать, что употребление крепких спиртных
напитков приносит мне все меньше положительных эмоций, что мое опьянение всё
чаще носит именно болезненно-патологический характер, что водка не дает мне
ничего, кроме неприятностей с милицией и родителями и убийственного
похмелья. Мне надоело пить. Частота моих глобальных пьянок стала неуклонно
снижаться.
Такое же постепенное падение интереса к алкоголю наблюдалось и у моих
дегунинских компаньонов - у Олега с А.. Последним аккордом их пьяной юности
явилось лето / 97. После этого Олег на немалый срок отошел от алкогольных
дел вообще, а А. еще полгода вяло попивал от случая к случаю, скорее по
инерции (порой нелегко выбросить привычную и с детства знакомую вещь, даже
тогда, когда она уже совершенно тебе не нужна). Что же касается меня, то я
еще какое-то время ужирался, правда существенно реже, на разных днях
рождениях и прочих праздничных сейшенах в университетском кругу вплоть до
конца 1997 г. Но без былого энтузиазма.
97-ой год для меня был ознаменован безбашенными двумя месяцами летней
учебной практики в глухом уголке Калужской области, где мной, как и
большинством окружавших меня сокурсников, безраздельно правил Зеленый Змий,
где водка текла рекой постоянно, круглосуточно, где царил полнейший пьяный
хаос и беспредел. Именно вернувшись с этой практики, я начал постепенно
охладевать к выпивке.
Осенью 97-ого Олег увлекся новой игрушкой - курением гашиша:
неудовлетворенность алкоголем, усталость от него требовали поисков новых
"дверей в стене", как говорил Олдос Хаксли, и Олег решил обрести их в этом
легком и безопасном растительном наркотике. Я никогда не мог себя назвать
большим поклонником канабиса - я, разумеется, не раз покуривал травку
(первый раз, если я не ошибаюсь, это произошло со мной в 15 лет), однако сам
практически никогда денег на нее не тратил, считая действие анаши довольно