"Михаил Шкаровский. Отношение Русской Православной и Украинской Греко-Католической Церквей к Холокосту во время II Мировой войны " - читать интересную книгу автора

толковать народу свободную от еврейского влияния религию. Ясно, что
заключение "избранного богом народа" в гетто и искоренение этого народа,
главного виновника политического преступления Европы, являются
принудительными мероприятиями, которые способствуют делу освобождения
восточных областей Европы. Ясно также, что эти мероприятия, особенно в
зараженных евреями областях, ни в коем случае не должны нарушаться
духовенством, которое, исходя из установки православной церкви, проповедует,
будто исцеление мира ведет свое начало от еврейства. Из вышесказанного
явствует, что разрешение церковного вопроса в оккупированных восточных
областях является чрезвычайно важной в интересах политического освобождения
этих областей задачей, которая при некотором умении может быть великолепно
разрешена в пользу религии, свободной от еврейского влияния. Эта задача
имеет, однако, своей предпосылкой закрытие находящихся в восточных областях
церквей, зараженных еврейскими догматами" 26.
Тотальный расизм директивы не оставляет сомнения в судьбе Православия в
случае победы гитлеровской Германии. Его стали бы уничтожать, насаждая
"новую религию", лишенную многих основных христианских догматов. Можно
согласиться с утверждением авторов "Истории христианства", что Гиммлер
мечтал после истребления евреев и устранения руководящих сил, христианских и
прочих, как и после порабощения верующих, действительно создать здесь
"арийскую" территорию господства" 27. Подобным отношением во многом
определялась практическая германская церковная политика на Востоке в
1941-1945 гг.
Занимая ярко выраженную антинацистскую позицию, Московская Патриархия
осуждала и преследования евреев (хотя позиция государственных властей СССР
не позволяла сделать это публично, как и дистанцироваться публично от
начинавшего проявляться советского антисемитизма). Следует указать, что в
Русской Православной Церкви традиционно имелась группа священников-евреев. В
то же время, как справедливо отметил в своем докладе на II международной
конференции "Богословие после Освенцима и Гулага" (Санкт-Петербург, 1998)
протоиерей Сергий Гаккель, многие возможности сбора информации об участии
православных священнослужителей и мирян в спасении евреев в годы войны были
упущены: "Так, например, глава безбожных преследователей церкви, сам из
коренной православной среды, Иосиф Сталин назначил представителя Русской
Православной Церкви митрополита Николая Ярушевича членом государственной
комиссии по расследованию преступлений, совершенных нацистами на
оккупированных территориях Советского Союза. Митрополиту Николаю разрешено
было ужасаться зверствам фашистов, но почти исключительно антиправославным.
Так требовала советская политика того времени. Говорить о массовых
уничтожениях евреев на той же территории и в то же время ему не полагалось.
Даже этот свидетель был лишен возможности обратить внимание общественности
на праведников из языков" 28.
Поэтому сейчас, через 55 лет после окончания войны, бывает так сложно
установить имена многих русских, белорусов, украинцев - верующих Московского
Патриархата, спасавших евреев от уничтожения. Эти сведения приходится по
крупицам искать в архивных документах, воспоминаниях очевидцев событий,
публикациях периодической печати. Об одном из таких случаев автору докладу
рассказал петербургский профессор И. Левин 29. В годы оккупации он проживал
в г. Печоры Псковской области. Сын диакона местной православной церкви был
застрелен нацистским солдатом, так как мальчик внешне походил на еврея.