"Владимир Шкаликов. Пустые слова (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

рук гостя портфель, сунул его куда-то между приборами, быстренько
освободил свой стол от паяльника и каких-то разноцветных панелей и
пододвинул стул.
- У нас традиция - разговаривать сидя.
Остальные отложили паяльники и карандаши, трое в углу высунулись
из-за чертежных досок. Обстановка создавалась располагающая. Они даже не
загудели, когда начальник бюро назвал тему лекции. Присматриваясь к
аудитории, привыкая к лицам, Игнатий Данилыч поговорил немного о значении
своей лекции и взялся за портфель. Он выложил оттуда красную папку с
лекцией, вернул портфель на прежнее место, развязал шелковые тесемки с
узелками на концах, извлек текст и, отвернув титульный лист, увидел под
ним чистую бумагу. <Как попал сюда чистый лист?> - подумал Игнатий
Данилыч. - Давеча просматривал, не было его>. Он открыл следующую страницу
и увидел, что и она чиста! Игнатия Данилыча охватил озноб на странице
значилось - <2>.
Не слыша своего голоса, который для заполнения паузы произносил
какие-то необязательные слова, лектор в безграничном смятении листал
пронумерованную пачку чистой бумаги. Где-то попадались какие-то даты и
цифры, несколько известных в области имен, но все это было отпечатано в
разных местах - как будто кто-то стер или вытравил весь остальной текст, и
теперь ничего нельзя связать. И будто в издевку сохранилась почти
полностью последняя фраза:
<В заключение, товарищи, разрешите выразить твердую уверенность что
мы с вами... сумеем преодолеть все трудности!> - Совершенно растерявшись,
Игнатий Данилыч молча перечитывал эти слова уже шестой раз, а в голове
хихикал, мешая сосредоточиться, анекдот о престарелом профессоре: <Снится
мне, что читаю лекцию студентам. Просыпаюсь и что же: я действительно
читаю лекцию>. Игнатий Данилыч незаметно куснул себя за язык. Нет он не
спал. Чертовщина какая-то.
Инженеры вежливо ждали. Пахло канифолью.
- Секунду! - попросил Игнатий Данилыч и зачем-то заглянул за
последний лист - инстинктивная бессмыслица всякого потерявшего. И новая
волна озноба покрыла все его тело <гусиной кожей>. На дне папки россыпью
лежала вся лекция. Неуловимо тонкие, хрупкие, невесомые буквы были свалены
многотысячной приплюснутой кучей, сбившейся в угол бумаговместилища.
Казалось, они готовы улететь при малейшем движении воздуха. Игнатий
Данилыч задержал дыхание и попытался ухватить буквы вдруг задрожавшими
корявыми пальцами. Но пальцы взяли пустоту.
- А можно вопрос, пока вы не начали? - раздался звонкий молодой
голос.
Игнатий Данилыч оторвал взгляд от чуда и увидел очкарика, уступившего
ему стол. Кивнул очкарику, отгоняя движением головы разноцветные круги
перед глазами.
- Вот когда я учился в политехническом институте, начал тот, - нам
говорили, что в первые месяцы войны сюда, в Чаинск, были эвакуированы 38
промышленных предприятий. А прочитать об этом как-то нигде не пришлось. Не
могли бы вы что-нибудь присоветовать?
Это был спасательный круг. Кто-кто, а уж Игнатий Данилыч знал историю
эвакуации из первых рук. Более того, он собственными руками делал эту
историю!