"Владимир Шитов. Схватка оборотней " - читать интересную книгу автора

интересовала, пренебрежительно фыркнул:
- Вспомнил, как ты говорил, что изнасиловал дочку работника... Да разве
весь разговор вспомнишь. Я ведь вчера тоже капитально наклюкался, а поэтому
всего не помню. Но категорически могу заявить, что ты мне ничего не давал и
я тебе ничего не должен, - подыгрывая Виктору, твердо заверил его
Савельевич.
- Если я тебе трепался только о своем счастливом детстве, то все
хорошо, - наконец повеселев, перестал пытать его Виктор.
По поведению Виктора видно было, что у того на языке застрял еще один
вопрос, но задать его он не решается.
"Я знаю, почему ты крутишься вокруг да около, а прямо не задаешь свой
главный вопрос. Ты сейчас хотел бы спросить, не говорил ли мне о Рыбе и его
золоте? Только ты мне такой вопрос не задашь, так как, задав его, ты
откроешь мне тайну, если ее вчера еще не открыл, а если даже и открыл, а я
забыл о ней по пьянке, то, благодаря тебе, могу сейчас вспомнить и даже
разгласить. Дорогой Витенька, твои проблемы я не собираюсь решать, -
злорадно думал Савельевич. - Но теперь мне надо тебя остерегаться, потому
что тебе легче меня похоронить, чем постоянно думать и бояться того, что
разгласил мне свою тайну".
Такой неутешительный вывод поверг Савельевича в уныние. После этого он
старался как можно реже общаться с Виктором, стал его остерегаться.
И вот прошло столько лет, столько воды утекло - и вдруг такая
неожиданная встреча.
"Если бы я сейчас увидел Рыбу жалким нищим или калекой, то, возможно,
не пожалел дать ему милостыню в три-пять рублей, - со злобой и завистью
подумал Савельевич. - Но он по-прежнему наверху, как и прежде, в
благополучии, а значит, при своих капиталах, тогда как мне приходится
перебиваться на пенсию в 132 рубля, а на таких капиталах месяц не покутишь и
в санаторий не поедешь здоровье поправлять.
Я из-за Рыбы просидел в колонии 12 лет. Они вычеркнуты из моей жизни
грубой рукой времени, и их мне больше никогда не вернуть. Только благодаря
молодости и здоровью, которое передалось по наследству от родителей, я выжил
и живу. Пускай теперь Рыба мне заплатит за годы мучений и унижений.
Я встретил того человека, который является для меня единственным шансом
осуществить свою мечту - разбогатеть, а поэтому я его не должен упустить", -
так думал Савельевич, пробираясь в толпе болельщиков к выходу со стадиона
следом за Рыбой.
Савельевич отлично понимал, как он провинился перед Родиной. Но,
обвиняя других в допущенных им ошибках, понимая свою необъективность, он еще
больше ожесточался против Рыбы. Так было легче думать и принимать решение.
Он растерялся от обилия разных версий, подхода к Рыбе, но какая из них
самая реальная и как ее претворить в жизнь, он еще не додумался. Для этого
нужно было время, которого у него сейчас не было.
"Открыто схватываться с Рыбой - бесполезная для меня затея, так как при
его здоровье и способностях он мне открутит голову раньше, чем я успею
что-либо предпринять. Завтра же он забудет, где ее выбросил, - с
пробуждающимся страхом думал он. - С Рыбой надо обращаться очень осторожно,
чтобы преждевременно не вспугнуть, и вступать с ним в борьбу только тогда,
когда будут исключены все неожиданности".
Савельевич еще не знал, как будет производить изъятие ценностей у Рыбы,