"Наталья Шитова. Наследник" - читать интересную книгу автора

живот Стерко и замер.
Протянув руку, Стерко включил лампу. Зого лежал поперек кровати,
подтянув колени к груди. Глаза его были широко открыты, и в огромных зрачках
чернела безумная пустота, уже шесть лет жившая в мальчишке и не желающая
отпускать беднягу из-под своей власти.
- Что, малыш? Почему не спишь? Приснилось что-нибудь?
Зого не ответил. Он редко разговаривал. Обычно он обходился жестами, а
если их почему-то не понимали, Зого злился и бушевал. Словами он пользовался
редко и с трудом, хотя абсолютно ненормальным назвать его было нельзя.
Что-то в его голове еще безусловно теплилось. Когда Зого вел себя спокойно,
его глаза были выразительными и ласковыми. Но чаще этот пятнадцатилетний
паренек был в состоянии депрессии, и тогда с ним приходилось очень трудно.
И сейчас Зого дрожал и еле слышно скулил, сжавшись от страха.
Стерко осторожно сел на постели, подтянул к себе край покрывала и и
укрыл братишку. Однако тот резко взбрыкнул ногами и снова сбросил одеяло.
Стерко вздохнул с досадой: в комнате было прохладно. Но не желая лишний раз
волновать Зого, он смирился. Обняв брата за плечи, Стерко принялся
поглаживать его длинные светлые волосы, бормоча про себя бесполезные слова
утешения.
Братишка пребывал либо в полной апатии, либо бывал беспричинно
агрессивен и с тупой злобой крушил все, что попадало ему под руку. И порой
Стерко очень жалел шестнадцатилетнего Шото, на котором Зого и вымещал свой
гнев. Если бы Зого был здоров, дети, наверное, стали бы хорошими друзьями.
Насколько Стерко помнил, раньше так оно и было. Даже витиеватые особенности
их родства не ставили между малышами никаких преград.
Сам Стерко давно уже стал забывать, что Зого - совершенно чужое ему
существо. У хаварров не было такого понятия, как единокровное родство. Зого
был ребенком Калео, родителя Стерко, и в своих мыслях Стерко звал Зого
братишкой, но в сущности малыш был для Стерко чужим. Стерко не придавал
этому значения сейчас, после стольких лет уединенной жизни на чужбине. К
тому же Стерко понимал, что именно из-за него ребенок попал в беду. Что
перенес Зого шесть лет назад, так никто и не узнал. Все версии и догадки
сводились к одному: ребенок видел гибель своих близких, причем гибель столь
ужасную, что его переживания взломали защитный барьер его психики.
В тех не столь давних трагических событиях было много странного.
... Это случилось в выходной день. Лэри был на дежурстве, и Стерко
пришлось развлекаться самостоятельно. Он давно не навещал родителя, и
поэтому решил заглянуть в дом старого Калео. Не то, чтобы Стерко тянуло в
родительский дом, скорее наоборот, но в те времена Стерко еще был до
противного послушен своему долгу. Принято было навещать родителей, и Стерко
делал это. Следовало так же хоть как-то заботиться о детях, и Стерко не
очень охотно, но регулярно встречался со своим сыном, непонятно, правда,
зачем. Шото прекрасно подрастал без всякого участия Стерко.
В тот день Стерко рассудил, что пришло время в очередной раз исполнить
оба своих бессмысленных, но не особо обременительных долга.
Старый Калео принял Стерко с радостью, он любил своего первенца и
гордился им, его успехами, его карьерой.
Но Миорк тоже был дома, и Стерко не выдержал там и часа. Невозможно
было выносить эти сладкие улыбочки с прищуром, призывные гримасы, фривольные
пожатия тайком, лишь только Калео отворачивался... Все это выводило Стерко