"Н.Шитова. Дерзкая" - читать интересную книгу автора

- Да, малышка, возможно, это нечестно. Но я уж возьму
этот грех на душу. А иначе может случиться непоправимое, -
ответил он наконец. - Недооценил тебя, каюсь. Ты лезешь
напролом, как медведь сквозь чащу. Поэтому...
- ... с этого момента я буду находиться под домашним
арестом под неусыпным бдительным оком Олега Середы.
- Знаешь, иногда мне страшно иметь с тобой дело, -
сообщил он мне после паузы. - Я должен был оставить тебя в
интернате, и Вера Сергеевна сделала бы из тебя няню для
малышей. Таким, как ты, нечего делать рядом со смертью, потому
что они не способны оценить опасность...
- Я похожа на человека, который мог бы задержаться в
интернате? - я встала и положила руку ему на плечи. - Не
сердись, пожалуйста. Я хочу вам помочь.
- Я не могу подвергать тебя риску только из-за того, что
всплывают мои старые дела, - покачал он головой, и я видела,
что свое решение он ни за что не поменяет.
- Я все равно буду в этом участвовать.
- Ну, это мы еще посмотрим, - Юрка невесело усмехнулся,
встал, взял костыль и, тяжело передвигая ноги, вышел из моей
комнаты.
Я выключила компьютер, погасила свет и легла.
Бедняга Юра вновь недооценил меня. Уйти от опеки Олега
очень просто, не одним, так другим способом. Я очень хорошо
изучила нашего общего друга, и знала, чем можно его пронять.
Потом я попробовала бы поискать эту серую собаку с
человеческими глазами. Лежа, я взглянула на темный монитор. На
мгновение мне показалось, что голубые глаза тоже посмотрели на
меня изнутри через стекло экрана.
Подлинность снимка в файле не вызывала сомнений. Но
очевидно, что существо, изображенное на нем, обладает
необычными свойствами, причем такими, которые вызывают страх у
Юрки. Я была уверена, что Юра боится. Юра, который практически
ничего не боялся, даже смерти, потому что уже побывал у нее в
лапах. В моих ли силах избавить его от этого страха? Во всяком
случае, в моих силах попытаться это сделать.
Юрке шел тридцать восьмой год. И если быть точной, он
вовсе не был мне братом. Мои родители, жившие в Пскове, погибли
в автомобильной аварии, когда мне не было и года. Никого в
целом свете у меня не было, и я оказалась в единственно
возможном месте: сначала в доме ребенка, потом в интернате для
детей-сирот.
Это сейчас я предпочитаю никогда не вспоминать о том, что
было там. А тогда у меня не было выбора.
Я жила там и была, насколько это было возможно, довольна
своей жизнью. Точнее, я приспособилась к ней, ведь иной я не
знала. До определенного момента казалось, что не может быть
по-другому, ведь я осталась одна на всем белом свете, как и
большинство моих друзей. Разве что я была более замкнута, чем
остальные, погрузившись в мечты и сны, столь яркие, что