"Владимир Шитик. Последняя орбита (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

окна и думал, думал.
Среди ученых ходили слухи, что новая экспедиция направится уже к другим
планетам.
Откровенно говоря, Павел не верил этому. Он знал технические
возможности космических кораблей и понимал, что отправлять их на миллионы
километров в бесконечность космоса по меньшей мере рискованно. Но ведь
кому-то нужно быть первому из людей, которые попытаются побывать на Марсе
или Венере, даже при всей опасности такого путешествия, Нет, Павел не
боялся. Страх - не то слово, которым можно было определить его душевное
состояние. Побывать на другой планете! Это не пугало, а привлекало.
Мысль, что можно погибнуть, не приходила ему даже в голову, как не
приходила, наверно, и тем, кто когда-то открывал неизвестные материки,
искал способ впервые расщепить атомное ядро, первым на корабле "Восток"
летел в космос. Ими управляла любовь к науке и жажда жизни. И если кто из
них не достигал цели, то не потому, что останавливался на полдороги по
своей воле.
Тех людей из седла выбивала только смерть. Лишь она могла остановить
теперь Павла. Но о смерти Павел не думал: он был молод, полон сил и
энергии. Даже бессонная ночь с рассуждениями и Переживаниями не оставила
более или менее заметного следа на его лице. После ванны он, как обычно,
стал веселым и бодрым.
Двадцать минут в дороге, и рейсовый самолет, на котором находился
Павел, приземлился в Московском аэропорту. Перепрыгивая сразу через
несколько ступенек передвижной лестницы-трапа, Павел сбежал на взлетную
пластиковую дорожку. Она была гладкая и блестела, как черное зеркало.
Боясь поскользнуться, Павел осторожно сделал шаг, другой. Ноги не
скользили, и Павел поднял голову, отыскивая вход в светлое, все из стекла,
здание аэропорта.
- Павел Константинович? - Кто-то тронул его локоть.
Павел оглянулся. Перед ним стоял академик Степан Васильевич Бурмаков.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Бурмаков подался
вперед и крепко обнял Павла.
В машине Бурмаков расспрашивал Павла о последних работах, о Минске, где
академику никак не удавалось побывать. Павел отвечал, понимая, что это
только прелюдия. Главный разговор, который окончательно решит его судьбу,
состоится, видимо, позже.
Не заезжая в Москву, Бурмаков свернул на дорогу, что вела к
академическому научному городку. Машина делала более двухсот километров в
час. Такая скорость была возможна не только благодаря мощному двигателю.
Машина мчалась по прямому шоссе, имевшему одностороннее движение,
автоматические сигнальные знаки. Быстрая езда импонировала настроению
Павла, нетерпеливости. Только, к сожалению, рассмотреть что-нибудь у
дороги не было никакой возможности.
Полчаса головокружительной гонки, и они оказались в большом сосновом
лесу, где находился городок. Поехали тише. Наконец машина подкатила к
небольшому белому коттеджу.
- Здесь будем жить, - показал рукой Бурмаков и снял темные водительские
очки.
Новое жилище не очень понравилось Павлу, хотя все здесь было
предусмотрено, чтобы человек чувствовал себя удобно. Просторные, полные