"Иван Шишкин. Случайный попутчик " - читать интересную книгу автора

буя я вслух сам с собой почти не разговаривал, отучался от этой привычки, и
много спал. А с грузовиком связался лазером... Возможно, в этом мне
повезло... Ну, что я себя пугаю! Но, все равно, на всякий случай у меня
будет режим радиомолчания. Какие еще варианты обнаружения моего присутствия
на яхте есть у мин? Активация "Робинзона"? Нет, глупый повод для взрыва...
Месть...месть... Казнь... казнь... и все-таки я бы на месте леонидян выбрал
первый вариант. Например, в таком исполнении: мины ждут, когда "Робинзон"
пришвартуется в каком-нибудь внутрисистемном порту Марса, на низкой
планетарной орбите, в окружении других судов, среди паутины радиопередач,
движения механизмов и людей, и моих неизбежных переговоров. Дождаться, когда
система орбитальной швартовки потянет "Робинзон" к причальной аппарели,
сработают сцепки - "клипсы"... вот тогда и не раньше, меня легко и просто
сжечь. Чтобы было красиво и наглядно. На глазах землян. Эффектно, изящно...
А что, мне нравится эта идея..."
- Как же нам спастись, "Робинзон"?" - произнес коммодор Кадет вслух.
- Ну, что, дрянь? - через несколько минут спросил он, разглядывая
мину. - Чувствуешь меня? Или нет? Сейчас поиграем...
Он мягко, одним выверенным движением пристыковал скафандр к нижнему,
аварийному, люку яхты. Делал он это впервые, поэтому, чтобы вылезти из
скафандра, ему пришлось изрядно помучиться, а потом неуклюже, в невесомости,
хватаясь за перила, добираться по винтовым лестницам внутри яхты до первой,
верхней палубы, а там - до пилотной рубки "Робинзона".
В яхте было тихо и прохладно, мягкая дежурная подсветка прятала в тени
всю красоту отделки отсеков, но Кадет все помнил наизусть. В рубке он
пристегнулся в уже обжитом кресле, осмотрелся. Здесь тоже было сумрачно и
прохладно, контрольная панель мирно светила темно-зеленым цветом покоя и
благополучия, на центральном экране висело изображение грузовика,
информационные экраны были темны. Тишь и покой. Несколько секунд помедлив, и
глубоко вздохнув, Кадет все-таки запустил программу активации яхты. Это был
первый момент истины: если он ошибся догадкой, уловив предстартовую
подготовку, мины могли сейчас взорваться.
"Робинзон" слегка вздрогнул, защелкали реле, на разные голоса коротко
пропели сигналы готовности разных систем, чуть слышно зашелестел воздух в
системе вентиляции, на информационных экранах побежали тексты исполняемых
программ, и, одна за другой, подсветились крошечные лампочки стартовой
готовности яхты. Шевельнулся, оживая, штурвал. Освещение рубки сменилось на
яркое матовое, из звуковых динамиков негромко и призывно полилась любимая
торжественная мелодия старта, обоняние уловило любимые ароматы мяты и
горячего кофе, кресло нежно обжало тело... "Робинзон" замер в ожидании
команд, как скаковой конь, ожидающий пришпоривания или хлыста.
"Я не брошу тебя, "Робинзон"!"
Прошла вторая минута. Все было в норме, "Робинзон" ждал. Кадет оценил
запас энергии в аккумуляторах и сделал второй шаг навстречу опасности - он
включил внутреннюю гравитацию. Мягко опустился на диван прежде плавающий над
ним тяжелый фотоальбом, где-то в глубине яхты звякнул металл - возможно, это
упала в посудомоечной машине чайная ложка... Сейчас детекторы мины уловили
смену магнитного поля яхты. Сейчас, возможно, они настроились на следующую
ступень активации. Для следующей ступени готовности им, скорее всего, нужно
подтверждение присутствия человека на борту. А мы будем бесшумными
невидимками, решил Кадет.