"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 3) [И]" - читать интересную книгу автора

Точите, ребята, топоры!
Тут двое ражих из другого тёмного угла, опрокидывая скамьи,
подскочили к лохматому монаху, ударом по шее сбили его с ног, - кружка с
медяками взбрякала, - сгребли за шиворот, вон поволокли.
- Прошибся, ой, прошибся, слуги царские, облыжно говорю! - вырываясь,
вопил бродяга и лаял по-собачьи. - Гаф-гаф-гаф! То вино во мне глаголет,
бес хвостатый вопиет во мне... Гаф-гаф! Заем! Порченый я, слуги царские,
зело порченый... Гаф-ууу!.. А матушке Катерине верой-правдой...
Поднялась суматоха. Стражники хватали людей без разбора. Народ сразу
оробел. Всей толпой, давя друг друга, хлынули на улицу, косяки дверей
трещали. Чахоточный целовальник внаскок налетал на завязших в дверях
гуляк, визгливо орал им в спины:
- Православные! Робята! А деньги-т, деньги-т! Напили-нажрали...
Побойтесь бога-т... Кара-у-ул!


На другой день, простояв обедню в раскольничьей часовне на Рогожском
кладбище, Долгополов вошёл в покои своего квартирного хозяина, купца
Титова, отвесил поясной поклон, поздравил с праздником Благовещенья
пресвятые богородицы и, помявшись мало, сказал:
- Отец Нил Сидорыч! Уважь мне в твоей лисьей шубе знатнецкой да в
шапке бобровой по городу взад-вперед проехать на лошадке на твоей...
- Пошто это? - строго вопросил горбоносый, в большой бороде старик.
- А так, что дело у меня, отец, не маловажное. Кой к кому заехать
надлежит из людей великих. Подарок привезу тебе, отец.
Старик подумал, провёл по морщинистому лбу рукой.
- Бери... Токмо не изгадь, мотри, одёжину-то, да и лошадь не упарь.
Касаясь пальцами цветных половиков, Долгополов поклонился старику,
сказал: "Спаси бог за доброту твою", - и на цыпочках пошагал обратно.
- Стой, Остафий! - Старик подобрал длинные полы кафтана и сел в
мягкое кресло. - Вот собираешься ты в Казань-город ехать да в Ренбур...
Смотри, брат, не влопайся в оказию. Тамтка сугубая волноваха заварилась,
головы с плеч, аки кочаны, летят, народ вешают, кровь льётся.
- Откудов ведаешь?
Старик-раскольник, как бы опасаясь чужих ушей, огляделся по сторонам
- и тихо:
- От игумена Филарета, настоятеля нашей обители в Мечетной слободе,
что на реке Иргизе. Он впервые и Пугачёва обогрел...
- Какого Пугачёва, отец?
Старик пристально из-под седых бровей посмотрел на Долгополова и,
ничего не ответив на его вопрос, продолжал:
- А в генваре месяце года сего игумен Филарет прибыл в Казань
хлопотать, чтобы с иргизских скитов рекрутов не требовали в набор. И
прислал оттудов нашему рогожскому протопопу грамотку. И пишет в ней игумен
Филарет, что был он самовидцем, как в городе Казани предали лютой казни
некоего пугачёвского главаря и что-де войско генерал-майора Кара разбито
Пугачёвым, а сам-де Пугачёв на Москву идёт... Впрочем сказать, ступай,
Остафий, верши дела свои... Вижу, невтерпёж тебе... Иди. Да приглядись
позорче, что на Москве-то деется. Шумки по Москве идут... Народ пришествия
государя ожидает...