"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора

полка. Оба полка вскоре были смяты пруссаками.
Князь Голицын взамен погибших полков двинул четыре мушкетерских, чтоб
короткими людскими перемычками задержать напор врага.
Третий мушкетерский полк вел в бой Бибиков. Когда его полку приспело
время драться, юный Михельсон будто охмелел. Он выхватил у своего
ординарца пику и с воплем: "Вперед, ребята!" бросился в гущу
неприятельских шеренг. Он сразу же дважды был контужен, затем тяжко ранен
пулей навылет в поясницу. Потеряв сознание, он повалился на трупы.
Бибиков, заметив это, поскакал вперед: "Солдаты! Спасай поручика
Михельсона". И вот Михельсон найден и со слабыми признаками жизни отнесен
под градом пуль в место безопасное. Первым бросился его спасать старый
солдат Никанор, гусельник. У него у самого сильно оцарапана штыком щека,
сочилась кровь, но он этого не замечал. Из грязной бутылки он плеснул в
побелевшее лицо Михельсона водой. Михельсон открыл глаза, весь сморщился,
оскалился от страшной боли, застонал.
Солнце ярко горело в небе. Изнурительный зной охватил всю землю.
Двести неприятельских пушек гудели не переставая; пороховой дым клубился,
застилая пространство. С грохотом и пламенем разрывались бомбы и ящики с
зарядами, взлетали на воздух колеса, лафеты пушек, разорванные на части
тела людей и лошадей.
Мушкетерские полки дрались с неослабевающим мужеством. Бибиков все
время был на линии огня. Вдруг вблизи рванула бомба. Конь Бибикова сразу
рухнул и подмял под себя седока. Бибиков, ушибленный конем и оглохший от
взрыва, едва поднялся. Его увели.
А неприятель, щедро подкрепляемый свежими силами, стал одолевать и
полки мушкетеров. Многие русские батареи были уже в руках врага. Пруссаки
стремительно подавались вперед.
Положение русской армии становилось трудным.
Главнокомандующий Салтыков приказал генералу Панину бросить в бой еще
два гренадерских полка. За теснотою места русским невозможно было сразу
развернуть свои силы. Между тем Фридрих, перестроив свои войска в
массивную колонну, решил загнать русскую армию, как гигантским поршнем в
трубе, на правый наш фланг и там расплющить ее. Густая колонна неудержимо
двинулась на русские позиции.
Уже деревня Кунерсдорф, расположенная в средине нашего растянувшегося
длинной и узкой лентой фронта, осталась у Фридриха в тылу. Фридрих
торжествовал. Фридрих явно видел, что русским некуда податься: слева -
река, справа - непроходимое болото, впереди - буераки. Они должны были
сдаться в плен или погибнуть.
Русское командование растерялось. Салтыков соскочил с коня, пал на
колени, молился: "Господи, вразуми! Спаси вверенное мне воинство".
Торжествующий Фридрих, обращаясь к свите, приказал:
- Гонцов! В Берлин, в Шлезию, к брату моему принцу Генриху. К закату
солнца русская армия будет уничтожена.
Гонцы тотчас мчались с отрадным известием.
Через некоторое время кровавая битва как-то стихийно стала затихать.
Пруссаки ослабили свой яростный напор. Измученные, они хотели передышки.
Генералы из свиты советовали распаленному Фридриху, ввиду полной прусской
победы, остановить бой.
- Господа генералы! - воскликнул Фридрих и, достав золотую табакерку,