"Вячеслав Шишков. Емельян Пугачев (Книга 1) [И]" - читать интересную книгу автора

сокращено. Князь своей властью приказал: перевести прачечную и всех
госпитальных служителей в пивоваренный дворцового ведомства двор. Приказ
князя был исполнен.
Шаховской этим случаем поверг себя в печальные размышления: уж ежели
в Москве обращаются с новобранцами хуже, чем с собаками, то что же в
остальной России? Так вот куда подевались девятнадцать тысяч недостающих
рекрутов!
Находящееся в Петербурге дворцовое ведомство, обиженное самочинством
Шаховского и по проискам братьев Шуваловых, послало на него жалобу в
сенат. А вскоре из Петербурга приехал к Шаховскому офицер и подал ему
бумагу от начальника страшной Тайной канцелярии Александра Шувалова: "Ее
императорскому величеству известно учинилось, что вы самовольно заняли в
дворцовом пивоваренном доме те камеры, в коих для собственного
употребления ее величества производятся пиво и кислые щи, и поместили в
них прачек, кои со всякими нечистотами белье с больных моют..." и т. д., а
в конце бумаги приказ: "Всех больных и прачек немедленно перевести из той
пивоварни в дом ваш для жилья их, не обходя ни единого покоя в ваших
палатах, а также и вашей спальни".
Князь Шаховской сразу заскучал. Он дал себе зарок никогда впредь не
вступаться в милом своем отечестве за угнетенных и страдающих.
Действующая армия стояла тем временем на винтер-квартирах. Среди
офицерства ходили упорные слухи, что бывший главнокомандующий Апраксин
будет предан суду за государственную измену. Многие считали изменой
неожиданное отступление после нашей победы при Гросс-Эггерсдорфском поле.
Огромный обоз с личным имуществом Апраксина стал грузиться для
отправки в Россию. А месяца за два перед этим преданный графу Апраксину
прасол Барышников, тот, что, сидя на возу, вел разговор с Емельяном
Пугачевым о птичке-попугайке, повез в Петербург семь бочонков знаменитых
селедок в дар графине и письмо графа к ее сиятельству.
Далее, по поводу этих необычных селедок начинаются разные сплетни и
домыслы. Будто бы граф сказал Барышникову:
- Вот тебе накладные, голубчик, вот тебе пропуска через заставы, сдай
графине селедки в целости и письмо не утеряй. Селедки превкусные, я их
купил задешево.
Барышников катил на тройке, селедки сдал в целости, получил от
графини благодарность. Графиня спросила:
- Неужели, голубчик, граф не вручил тебе письма на мое имя?
- Никак нет, ваше сиятельство.
Через три месяца приехал граф. Облобызав графиню, он прежде всего
будто бы спросил:
- Ну как, вкусны ль селедочки?
- Очень замечательные, - ответила графиня, - последний бочонок
доедаем.
Граф побелел, спросил:
- А мое письмо? А золото?
- Никакого золота не видела, никакого письма не получила.
Тут Апраксин будто бы выдохнул: "Ах он, мерзавец!" - и упал мертвым.
На самом же деле было несколько иначе. Графа Апраксина отозвали не в
Петербург, а в Нарву, и предали суду. Туда тайным образом приезжал
"великий инквизитор" А. Шувалов снимать с него допросы. Следствие и суд