"Евгений Шишкин. Магазин "Интим"" - читать интересную книгу автора

сердце. А чуть получше, полегче стало на душе лишь тогда, когда Пал
Игнатич уединился с парой кружек за угловым столиком, на жестком
расшатанном стуле, снял шляпу и стал отхлебывать пиво, которое, как
известно, тушит и похмельный жар, и жажду, и прочего рода волнения.
Как быть? Что делать с покупкой? Каково следующее звено цепи? Ведь цепь
должна быть построена непременно: если факт необыкновенной покупки
свершился, значит, должно быть и продолжение, ибо всякий факт изначальный
имеет в жизни продолжение, порой весьма прихотливое и причудливое, не
считаясь с логикой и намерениями самого человека, впрочем, как и жизнь в
целом, которая и имеет логику и не имеет ее. Где-то в глубинах потаенного,
стыдливого сознания, в которые человек всегда побаивается заглядывать или
заглядывает по нечаянности и крайней необходимости, у Пал Игнатича
появился ответ, а точнее: опустясь в эти глубины, он позволил себе
порассуждать об Ангелине. Не слишком часто, но ведь бывает же, посылают
Пал Игнатича в командировки: в районы - с проверкой, на курсы повышения
квалификации в Москву на месяц ездил, в Самару за новым оборудованием; на
днях Решковский, начальник управления опять поговаривал подсудобить ему
служебный отъезд, а стало быть, Агелина одна, и хотя конечно, ну
разумеется, не хотелось бы, понятно, об этом и думать, но вдруг эта штука
- Пал Игнатич с опасением посмотрел на сверток, который лежал на столе
рядом со шляпой, - пригодится ей, подойдет, устроит, удовлетворит на
время; не желательно бы, конечно, чтобы она и м воспользовалась, но уж
если очень приспичит, прижмет, чего тут поделаешь - физиология, природа; а
ведь Ангелина - женщина в самом цвету, она на семь лет его моложе, ей до
климакса еще - ой-ей-ей. Думать обо всем этом основательно, плотно,
детально и всерьез Пал Игнатичу было неловко и стеснительно, но веяния обо
всем э т о м, полунамеки самому себе и расплывчатые намерения поимели в
мозгах место. Лишь бы Ангелина все поняла путем, не выворотила это дело на
превратную сторону: "Что это? Это что? Взамен настоящего, да? Навсегда?" -
или: "Что это? Это что? Издеваешься?" Пал Игнатич вздохнул и раздул тонкую
поникшую пену во второй кружке.
С непривычки - алкоголем Пал Игнатич баловался редко - да и на пустой,
доужинный желудок Пал Игнатича и с пивка легонько повело, приятно
разобрало хмельком, и внутри все пообмякло: пропало нелепое опасение, что
окружающие знают и все время поглядывают на его сверток, в котором этот
самый, ну, этот... вот ведь замстило! "Да и не скоро выговоришь, если
по-научному, то ли дело по-простому - коротко и ясно, - проскользнуло в
мозгах Пал Игнатича. - Но нет, коротко нельзя: такие деньги отданы, да и
некультурно как-то... О, вспомнилось: фаллосоимитатор!" Пал Игнатич
усмехнулся и бесцельно посмотрел на мужиков за ближним соседним столиком.
Двое из мужиков сидели к нему спинами, только шевелюры: одна - черная,
смоляная, а другая - светлая, чуть срыжа, характеризовали их внешнее
обличье; третий же, сидевший к Пал Игнатичу фасом, был лыс, на этом лысом
и задержался сперва случайный, а затем увлекшийся взгляд Пал Игнатича. У
лысого были большие, чуть навыкате глаза, без ресниц, толстые щеки и
подбородок, мясистые губы, влажные от пива, - вид в общем-то несколько
обрюзглый, чем-то напоминавший какого-нибудь списанного боцмана или
музыканта с большой трубой, который ходит по похоронам. Лысый говорил,
обнимая крупными руками пивную кружку, и Пал Игнатич от нечего делать
вслушался в его слова, - слова с поучительной интонацией старшего,